Не тот вариант... (СИ)

Совет, в целом, был своевременен. Только зачастую эмоции, действительно, берут верх, не позволяя разуму контролировать ситуацию. А у нее сегодня этих эмоций выплеснулось через край, благодаря одному из замов руководства.

— Да мне просто Сысоева звонила. — прерывая воспоминания Коташовой о событиях сегодняшнего дня, призналась Маслова. — Сказала, тебя сегодня Евсеев довел до срыва, ты в кадры ходила. Заявление на отпуск писала?

Вопрос глуп был сам по себе. В отпуск она сходила еще летом, вернее — в самом начале осени, в свое самое любимое время года.

— На увольнение, — внимательно посмотрев на гостью, выдала Коташова. Она вообще никак не могла понять, почему её все не оставят в покое. Почему не дадут просто побыть одной, отдохнуть от всего и вся. Особенно — сегодня.

— Совсем спятила? — а вот сейчас Маслова, по крайней мере, как могло показаться со стороны, вполне искренне испугалась за старшую подругу. — Ри-и-ит…

Впрочем, зная характер Коташовой, ожидать можно было всякого. А уж если Ритка положит заявление, то никакая сила не заставит изменить принятое решение. Она со всех своих прежних мест работы так уходила. Раз и на всегда. И никакие посулы, в том числе и по увеличению зарплаты, не помогали. И сегодня была настроена решительно. И когда кадровичка очередной раз отказалась принять заявление, даже пригрозила действенными мерами, как — то:

«— Наташа, не возьмешь заявление по-хорошему, получишь заказным письмом. Я не буду работать с Евсеевым. Я просто с ума сойду. А мне моя здоровая психика, поверь, совсем не мешает.

Всего произошедшего между этими двумя сегодня никто толком не знал. Выдвигались всевозможные предположения и только. И Коташова, даже будучи на эмоциях, причину своего срыва после непродолжительного общения с Евсеевым, раскрывать не собиралась.

— Рит, у тебя, что этот зам — первый в жизни самодур? — не отказавшись от идеи убедить Коташову не глупить, поинтересовалась Наталья. — Они приходят и уходят. Или, порадовать его решила? Сколько из-за него уже людей ушло. Ну ты же сильнее его.

Да, она была сильная. Выбора другого не было. А так хотелось почувствовать рядом сильное плечо. Мужское сильное плечо. И почему именно в тот момент подумала об этом, сама понять не могла. Не о личных проблемах следовало размышлять, а решать вопрос с увольнением.

— Наташ, у меня ощущение, что я со стеной в последний час разговариваю, — и все же в какой-то момент боевой настрой немного стих. — Я не могу работать так. Не привыкла и не буду. Это не нормально, постоянно ждать удара в спину. Я не хочу из-за него с черной меткой вылететь. Мне до пенсии еще дай боже…»

Что сейчас ожидала услышать Маслова? Или, вернее будет спросить — чего боялась? Да вроде бояться-то было нечего. Ну, уволится она. Проблемы будут только у неё самой, никого вообще никаким боком не затронув, а уж Ксюху — тем более, их службы никак не соприкасались.

— Маслова, дурака включать не надо, ладно? — попросила Рита, прерывая собственные воспоминания событий сегодняшней второй половины дня. — Если тебе Сысоева звонила, то уж точно сообщила, что меня в отгулы отправили.

Это было четвертое по счету заявление на увольнение, отправленное Натальей в корзину. На этот раз — разорванное на несколько частей.

— Никто не даст тебя никуда выкинуть, — с уверенностью прозвучал голос кадровички. — Давай, пиши заявление на отгулы.

— Какие еще отгулы? — Ритка в тот момент оторопело уставилась на кадровичку.

Отгулы давались за переработки. Но уж точно — не гражданскому персоналу. Ну не было у них переработок. Вернее — переработки сами по себе вроде и были, но происходили исключительно по инициативе самих работников. Любили у них люди задерживаться сверхурочно или выходить в свои выходные. Правда, у Риты было правило, которому все 10 лет работы в данном заведении следовала неукоснительно — никаких задержек. При этом и завалов в отделе никогда не было.

— Новогодние, — с уверенностью произнесла Наталья, отвечая на её вопрос. — Первого числа тебя, как обычно вызывали? Вызывали, — продолжала она, давая понять несговорчивому работнику, что решение за ту уже принято. — В майские какой-то там кипишь с документами был, тоже дергали на работу. Уже — два дня. Не помню, в июне…

— Наталь, тебе совсем плохо? — Ритка застыла с очередным чистым листом в руке. — Меня в этом году вообще ни разу не вызывали, даже 1 января, — припомнила она. — Что ты здесь выдумываешь? Или по статье, за прогулы убрать решили? Идея Евсеева?

— Распоряжение начальника, — совершенно неожиданно огрызнулась Наталья. — В Питер мы тебя отправить не можем, пандемия во всем мире. Но с твоим срывом что-то надо делать пока ты, действительно, не уволилась. До новогодних премий меньше квартала осталось, а она тут заявлениями размахивает. Давай, не сходи с ума, пиши на отгулы. Начальник подпишет.

— Его указиловка? — вот от Родимского подобного хода не ожидала.