Не такая, как все

— Как хотите. Раз вы мне доверяете, я отвечу вам тем же. Они еще не знают о ваших требованиях. Я всего лишь проинформировал их, что снова принял вас на работу. Не беспокойтесь, я вправе принимать текущие управленческие решения. Уверен, они испытают облегчение, когда узнают, что не должны будут дополнительно раскошеливаться. Учитывая все это, я предпочел бы, чтобы наше соглашение осталось между нами. Когда вы еще уйдете! До той поры столько воды утечет… Кстати, почему только полтора года? Давайте округлим хотя бы до двух лет!

— Вы не поймете, — ответил Дипак, уходя.

После работы Дипак навестил в больнице Риверу. В этот раз миссис Коллинз не стала передавать с ним книгу, потому что сама принесла ее днем, когда навещала Риверу. Она единственная в доме общалась с Дипаком как обычно. Поведение остальных жильцов по-прежнему его озадачивало.

Ривера, накануне обративший внимание на приподнятое настроение коллеги, в этот раз испугался: Дипак был мрачнее тучи.

— По-моему, ты нынче не в духе…

— Я не понимаю, что происходит! Никогда еще они не вели себя так мерзко, по крайней мере все сразу! Можно подумать, я чем-то перед ними провинился.

— Тем, что поступился самолюбием и согласился прислуживать им дальше, что ли? Если так, мир перевернулся кверху тормашками!

— Откуда тогда эти кислые мины?

— Хочешь знать мое мнение? Они, должно быть, обрадовались, что мы ушли на покой и их расходы снизились. Теперь они расстроены, вот и все. Ты рассказал им о своем племяннике?

— Еще нет, расскажу в понедельник. Завтра у меня встреча в кафе с профсоюзником.

— В субботу? Ты меня удивляешь!

— За себя лучше просить не в кабинете, а в нейтральной обстановке. Я буду уговаривать его отступить от буквы закона.

— Смотри-ка, ты обо всем подумал!

— Во всяком случае, стараюсь не упустить главное.

— Вечера и ночи без лифта — вот что портит им настроение. Когда они узнают, что ситуацию урегулировали, все придет в норму.

— Даже Моррисон сам не свой, — продолжил Дипак.

— Я привык видеть его в одном состоянии — в обнимку с бутылкой. Не иначе, накануне бедняга превзошел себя, если такое возможно… Лучше благодари Провидение за то, что с нами происходит, на такое я даже не надеялся…

Дипак ушел от коллеги в девять часов. По дороге домой, в вагоне метро, он думал о том, что в этот раз у Провидения, скорее всего, есть имя.

Дома он застал Лали в компании Санджая и заметил, что при его появлении оба сразу умолкли. Сняв пальто, он подошел к столу и сказал Санджаю, садясь:

— Я ждал тебя сегодня.

— Я закончил позже, чем думал, — небрежно обронил Санджай.

— Мог бы предупредить.

— У Санджая была встреча с важными людьми, — заступилась Лали за племянника.

— Я, значит, к таковым не принадлежу? Ты приступаешь в понедельник.

— Ты встречался с людьми из профсоюза? — спросила Лали, ставя на стол еду.

— Встречусь завтра, — ответил Дипак, наполняя тарелку жены.

— Вы работаете семь дней в неделю? — спросил Санджай.

— Почему ты спрашиваешь?

— Как они справляются с лифтом, когда вы уходите в отпуск?

— У нас есть сменщик, — проворчал Дипак. — Но он заступает только в выходные и только в августе. Ривера отдыхает по субботам, я — по воскресеньям. Летом мы берем по очереди по полмесяца. Получается, что лифт не остается без присмотра ни днем ни ночью.

— В этот раз сменщик недоступен?

— Если бы был доступен, мы бы давно решили проблему. Если ты передумал, так прямо и скажи, не тяни!

— Что-то не так? — вмешалась Лали.

— С чего ты взяла? Нас защищает Провидение: детали, из-за которых я должен был лишиться работы, чудесным образом испортились. Завтра я обману своих старых приятелей, наплету им, что племянник моей жены, приехавший из Мумбаи, опытный лифтер, хотя на самом деле мне до сих пор невдомек, чем он зарабатывает на жизнь… Вот я и гадаю, узнаю ли самого себя в зеркале, когда завтра стану бриться.

Ближе к полуночи Дипак надел пижаму, залез под одеяло и выключил ночник. Тогда Лали включила свой.

— Ты мне расскажешь, что ты затеял? Или ты хочешь, чтобы я всю ночь ломала голову?

— Зачем ты ходила к мисс Хлое? — ответил Дипак вопросом на вопрос.

— Некоторые традиции очень стойки. Для тебя, престарелого индийца, беседа двух женщин — это непременно заговор!

— Престарелый индиец отказался от блестящей карьеры ради женитьбы на престарелой индианке — на тебе! Знаю я тебя: если ты заводишься с полуоборота, значит, у тебя совесть нечиста.

— В чем мы должны себя упрекать? Умираю от желания это узнать.

— У меня в подвале сухо, как в пустыне, сырости нет и быть не может. Думаешь, я держал бы в сыром закутке свою униформу? Непонятно поэтому, каким образом этот их монтажный комплект пришел в такое плачевное состояние.

— Может, это потому, что я заделалась специалисткой по электронным устройствам?

— Ты-то нет. Но разве твой племянник не дока в таких вещах?