Не та война

Другой отряд составили уцелевшие корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, в который включили «Ослябю». Еще в ноябре добрался из Циндао интернированный там «Цесаревич», тут же поставленный на месячный ремонт. За ним в док загнали «Пересвет» — броненосец успели поднять еще японцы, исправив на нем повреждения. Однако увести из Порт-Артура уже не успели, опоздав на несколько дней. Корабль собственным ходом, но под конвоем из двух «рюриковичей», добрался до Владивостока, где его три месяца ремонтировали, сосредоточив все усилия портового завода. За ним на ремонт поставили третий «систершип», «Победу», которую вместе с «Ретвизаном» месяц тому назад также привели во Владивосток, но уже на буксирах, в сопровождении черноморских броненосцев. Эти два броненосца серьезно пострадали как от попаданий 11-ти дюймовых снарядов осадных мортир, так и от собственных команд. Так на «Ретвизане» перед сдачей крепости моряки подорвали обе орудийные башни, причем у кормовой слетела крыша. И хотя заказы на все необходимое для ремонта сделали еще в ноябре, но их доставка по железной дороге шла крайне медленно, так что раньше осени на вступление в строй третьего «инока» не приходилось…

Глава 4

— Коней на переправе не меняют, как от добра-добра не ищут. Так что пусть флотом Небогатов командует дальше — он вытянет. Да и опыт у Николая Ивановича, в отличие от тебя, изрядный, и победы над противником имеет. Сандро, ты другое вспомни — когда 2-ю эскадру сюда отправляли, много ли было адмиралов желающих стать ее флагманами⁈

Великий князь Николай Николаевич фыркнул — он не скрывал своего скептического отношения к морякам, называя некоторых адмиралов бестолочью, а порой прибегая к ругани. И было отчего — засевшие под «шпицем» чиновники с черными «орлами» на погонах считали поход 2-й эскадры форменным самоубийством, если не себя лично, то карьеры, и от назначения открещивались руками и ногами. И теперь не напрашивались на дальневосточную службу — слишком далеко от столицы, да и война на носу. Все прекрасно понимали, что фактически заключено только короткое перемирие, а потом, как только японцы снова соберутся с силами, то война снова начнется, ибо ее итогами не удовлетворены обе стороны конфликта, причем в их число входят отнюдь не Россия с Японией, а поддерживавшие последнюю золотыми ручейками кредитов Британская империя и САСШ. А те сделают что угодно, чтобы не допустить усиления позиций русских в Маньчжурии и Корее, ведь это напрямую окажет влияние на Китай, который давно «поделен» могущественными европейскими странами на зоны влияния.

— Я все прекрасно понимаю, Николаша, как и то, что нас с тобою убрали из Петербурга, чтобы слишком большой вес там не набрали, особенно ты. Ведь победителей не только не судят, их всегда боятся, достаточно вспомнить Цезаря с его легионами, что Рубикон перешли.

Намек сделан слишком откровенно, Александр Михайлович это прекрасно понимал. Однако сейчас было необходимо расставить все точки, и он решился. Искоса взглянул на золотые погоны брата — там, в императорском вензеле виднелись перекрещенные фельдмаршальские жезлы, такие же, как носит его отец, престарелый уже сын императора Николая I, самый старейший сейчас в Доме Романовых. Взгляд остановился и на блестящем ромбе звезды, в глаза бросился написанный кругом девиз «за службу и храбрость». И еще тридцать два луча, расходящиеся от центра медальона, которые он на морской манер мысленно именовал «румбами». Высшего чина в «табеле о рангах» и первой степени ордена святого Георгия Николай Николаевич был удостоен за изгнание японцев из Кореи и успешное окончание войны.

— Хоть мой младший брат и называет Ники «наш дурачок», но царь еще тот интриган, изворотливый и хитрый, простачком только выглядит. Да и дядя его Кукса пока гвардией командует и столицу держит, не допустит, чтобы мы комплот собрали. И учти — Серж в Москве, а он хоть и не любит «венценосного племянника», твоего шурина, но будет держаться его стороны, благо их жены родные сестры. Да и он сам остался живым благодаря адмиральской тетрадке, а Каляева этого успели взять и повесить!

После сказанных фельдмаршалом слов все стало предельно ясно — Николай Николаевич явно задумывался о будущем страны. Да оно и не мудрено, ведь он не только читал тетради, напрямую общался с Фелькерзамом, а тот ему немало рассказал. Причем многое из того, о чем в своих донесениях царю явно умолчал, придержав знания. Так оно и понятно, как и то, что «Лукавый» держит при себе Небогатова, и не дает того убрать с флота — тот ведь тоже долго общался с покойным адмиралом, что буквально воскрес из гроба. Причем последнее не метафора, а следует понимать буквально — на этот счет Александр Михайлович имел разговор с бывшим командиром «Осляби».