Не та профессия 3

Сам он ни единой медной монеты, выделяемой на поддержание отношений с местными, на себя не тратил. Ну, если не считать оплаты ужинов и обедов в местных ресторанах, куда то он иногда приглашал кого-то, то его звали различные «друзья». В этом случае, наверное, сумму счёта можно было бы полагать частично потраченной на себя — ибо Акбар тоже и ел, и пил в таких случаях. Но искренне полагать таковое злоупотреблением не согласился бы ни один, даже самый строгий, аудитор. В самом деле: ну не приглашать же, скажем, секретаря одного из Домов на обед, чтоб самому потом сидеть напротив и пить воду?!

Начальник режима заведения, в котором сейчас находился Акбар, свою позицию обозначил чётко. Да, есть элементы как минимум двоевластия в стране, а то и троевластия (если считать за ещё один полюс те самые рода Большой Двадцатки). Но период на дворе переходный, такой умный человек как старший караванщик это и сам наверняка понимает. Сам начальник режима ни в коем случае страной торговать не собирается, присяге не изменит и вообще к любым покушениям на благополучие своей родины отнесётся крайне негативно. По крайней мере, до тех пор, пока у него не появится собственного дома на берегу Серединного моря, пусть даже и не важно в какой стране (Акбар тогда про себя ещё усмехнулся: собственный дом на этом побережье был пределом мечтаний чуть не девяти десятых жителей самого Султаната; там только гяуров не хватает, для полноты коллекции).

Что до Акбара, продолжил местный главный по режиму, то лично он, как служащий короны, не видит большого греха в том, что передаст от караванщика хоть краткую весточку, хоть подробные инструкции любому подданному Империи, особенно если этот кто-то будет из тех самых «противоположных полюсов власти». Например, из Двадцатки, услужливо подсказал Акбар, а чиновник согласился. Только плата должна быть соответствующей, так как услуга отнимет много времени и сил у такого занятого и семейного человека.

Обговорив условия и испросив для себя перевод в помещение с окном побольше, Акбар без колебаний развязал пояс и вытряхнул всё имеющееся в нём золото в руки тюремщика. Пообещав сразу после исполнения поручения добавить и один из своих перстней.

Когда двери помещения буквально через пару часов загремели, Акбар спокойно перетёк в сидячее положение и с любопытством уставился на посетителя, которого видел первый раз в жизни.