Не та профессия 3

За соседним столом та из женщин, что больше других рассуждала об особенностях культуры восточных провинций Империи, закончила хлопотать над поверженным владельцем единственного клинка в этой части террасы и в сердцах обратилась в сторону Дайна:

— Вы животное, барон!

Причиной дамского гнева, скорее всего, стало испорченное для этого вечера брызгами соуса платье. Как следствие, дальнейшее присутствие на балу оказалось невозможным и ценительница колониальных культур была раздосадована.

Дайн, не чинясь, развернулся на стуле и обратился к одному из мужчин, сидевших по соседству:

— Слушай, скажи сам своей бляди, чтоб пасть поаккуратнее открывала, а? Я-то так баб не бью. Обычно. Но ведь если будет спьяну нарываться, то против воли придётся пощекотить? — Дайн демонстративно поднёс к своему лицу кулак и заботливо обдул несколько рыжих волосинок на тыльной стороне ладони.

— Как вы только что выразились о виконтессе, барон? — холодно процедил побледневший «сосед».

— Да ровно так же, как и она о других только что, сам своими ушами слышал. А что? — простодушно хмыкнул Дайн. — Для меня всеобщий — не родной, я ж из Полесья. У нас просто поговорка есть, «Сама коль блядь — другим уже не верит». Ну я и подумал, что…

— ЭТО ДАЖЕ НЕ ИЗВИНЕНИЯ. НЕМЕДЛЕННО ПРИМИТЕ ВЫЗОВ! — прошипел в оглушительной тишине парень, перебивая Дайна.

— Не нравится? — серьёзно спросил барон, моментально меняясь. — Шли секундантов. За меня вон джемадар всё обсудит. На сразу после бала ориентируйся.

Глава 19

Незадолго до этого.

Акбар спокойно лежал на кровати и бездумно таращился в потолок. Всё, что можно было сделать, уже было сделано. Теперь оставалось лишь уповать на Всевышнего и благодарить самого себя за то, что почти всегда действовал под руководством собственного разума, а не алчности или эмоций. Ну, по крайней мере, там, где касалось «работы».

Об этом никто и никогда не говорил вслух, даже друг другу; но у каждого Старшего Караванщика (Акбар это великолепно знал по себе) всегда был соблазн: из всех денег, выделяемых на поддержание связей в городе пребывания, часть оставить себе.

Многие так и поступали. Со временем, оставляемая себе часть всё увеличивалась, а качество связей падало. Что, в свою очередь, вело к претензиям в адрес караванщика из Метрополии (и хорошо бы, если только это).

Опять же, доподлинно этого уже не выяснить. Но лично Акбару казалось: те из «караванщиков», кто так никогда и не вернулся домой, сгинув в чужих землях, в основном и относились к таким вот «рачительным» и «экономящим».