Не та профессия 2

— Не знаю такого слова, — задумчиво сводит брови дочь «простака»-Хуссейна. — Но тебя сейчас снедают азарт и любопытство, причём ты сам о них жалеешь. Но не считаешь нужным себя сдерживать, полагая, что вокруг всё равно все свои. А я тебе ничем повредить не смогу, даже если очень захочу, ты искренне так считаешь, — внезапно грустнеет она, глядя мне в глаза. — И ещё ты размышляешь, как бы тебе проверить, насколько глубоко я могу видеть чужие мысли.

Глава 12

— Ничего себе, — чуть сконфужено бормочет Атарбай, по-новому глядя на персиянку. — Пожалуй, от вашего брата надо держаться подальше. Если есть желание сохранить мысли в тайне, а мозги — в неприкосновенности.

— Не всё так просто, — заметно расслабляется Разия, набирая побольше воздуха для дальнейшего рассказа. — Во-первых, основные воздействия делятся на «чтение» и «влияние». Чтение — это когда я определяю, о чём ты думаешь…

— Влияние — это когда ты подчиняешь чужой разум для воздействия на людей? — с любопытством прижимает подбородок к груди Атарбай, расфокусировано глядя вперёд.

Он каким-то образом отчасти приспособился за последний день к незнакомому языку Разии, и теперь может общаться с ней напрямую. "В ограниченном диапазоне", как он сам сказал Алтынай.

Сама Алтынай в разговор не влезает, поскольку размышляет о своём. Ну и, вдобавок к тому, Актар добросовестно всё переводит ей вполголоса, впихнув своего коня между персиянкой и дочерью Степного Хана.

— Одно мешает другому? — продолжает интересоваться здоровяк, дождавшись чуть удивлённого кивка на свой первый вопрос.

— Ещё как! — непосредственно закатывает глаза дочь «простака»-Хусейна. — Если уместно сравнение, эти две способности — как сообщающиеся сосуды. Чем сильнее возможность «читать», тем более ограничена возможность «влиять». И наоборот.

— Пока понятно… А существуют какие-либо способы усилить одно не в ущерб другому? — продолжает интересоваться Атарбай, а Алтынай почему-то с удивлением ловит себя на отголосках ревности где-то глубоко в душе.

— Мне такие способы неизвестны, — уверенно качает головой персиянка. — Если бы у нас что-то знали, я б тоже знала… — она тактично не напоминает, кем был её отец. — Только что-то одно.

— А как глубоко ты можешь видеть чужие мысли? — подтекст вопроса «брата» явно глубже, чем он старается показать, но Алтынай знает его уже хорошо и её он своим показным равнодушием не обманывает.

Зачем-то Атарбаю очень важно услышать ответ на свой вопрос.

— Есть правила. Женщина лучше «читает» мужчину, мужчина — женщину. Если человек не хочет, чтоб его мысли были видны мне, он может…

В следующие несколько минут ревность Алтынай успокоилась и умерла, не успев родиться и до конца окрепнуть.