Не своя жизнь

Если бы я не струсил ответственности, а сообщил в милицию о готовящемся преступлении сразу. Обратился куда ближе – в Сосново. Сумели бы они предотвратить? Доклады наверх, разрешения на проведение операции и прочая волокита, которой у нас любят заниматься вместо дела… Запросто могли не успеть. Или бандитов бы взяли, а на кого они покушаются, не выяснили. Я ведь этого не знал. Обосновано ли мое чувство вины? Получается, что частично и предположительно.

Когда узнал, кого собираются убить, я мог сразу сам рвануть в дачный поселок. С голыми руками на бандитов? На бугаев, качков, которые по полдня проводят в тренажерных залах? Да еще вооруженных? Глупо и смешно. Неконструктивно – любимое словечко Юргена.

Еще вариант: я бы поднял бучу в поселке, устроил какой-нибудь шум, чтобы все сбежались, и Валентин Артемьевич мог найтись. Во всяком случае, шум отпугнул бы бандитов… Возможно. А еще более вероятно, что в таком случае я бы до следующего дня не дожил. Реально? Да. Конструктивно? Нет.

Я мог с первого раза отказаться участвовать в Мишкиных делишках, не возить его никуда на машине, сказать: «сломал свою – твои проблемы», или сослаться, что нет времени. Мог, поняв, что фактически принял участие в рэкете, врезать Мишке. Вряд ли я сумел бы его всерьез побить, скорее, он бы меня наколотил, и все-таки попытаться мог. Что бы это дало? Ничего. Только то, что о готовящемся преступлении я бы не узнал. А Игнатьева все равно убили бы. Неконструктивно.

Иришка… Конечно, в этом случае я был бы рядом с ней, сколько мог… Возможно, я уберег бы ее от самоубийства, но есть ли стопроцентная уверенность? Не знаю…

Тетя Лиза… Я жил в ее квартире, люди Седого проследили за старушкой до дачи, думали, что я скрываюсь там. Если бы меня не искали, тетя Лиза была бы жива, одной смертью меньше на моей совести. В том случае, если бы совесть подсказала мне не водиться с Мишкой.

Значит, я мог что-то поменять. Надо сказать Юргену.

…

22 марта

Опять проснулся от кошмара. Кричал я или нет? Прислушался. В квартире тишина. Отчего опять приснилось? Три недели без кошмаров, я думал, они отпустили меня.