Не своя жизнь

– Вы согласны быть со мной предельно откровенным, как на исповеди?

– Я никогда не бывал на исповеди.

– Вы атеист? Тогда я сформулирую иначе: предельно откровенным, как с самым лучшим другом. Мы будем работать вместе. Я помогу проанализировать ваши мысли, ощущения, мучающие вас кошмары. Вместе мы исследуем и дадим оценку событиям вашей жизни. И, в завершение первого этапа работы, оценим, какие последствия для вашей будущей жизни может нести нынешнее депрессивное состояние. Итак, вы согласны?

Денис не слишком уверенно пожал плечами. Раскрывать душу чужому? Он не представлял, как этот человек сможет избавить его от жгущего душу ощущения, что он разрушил не только свою жизнь…

– Прилягте.

– Что?

– Ложитесь на диван. Голову в ту строну, к двери. Не стесняйтесь… А теперь закройте глаза и подумайте, что вас волнует больше всего. И скажите мне.

Денис послушно закрыл глаза. Исчезло окно, кабинет и Юрген Майсснер. Едва чувствуя под собой опору дивана, он представил себя одиноко парящим в мягкой темноте.

– Не торопитесь, подумайте… – услышал он голос Майсснера.

– Чувство вины, – выдавил Денис через несколько секунд.

– Почему?

С закрытыми глазами правду оказалось сказать проще.

– Я не предотвратил убийство.

– Что? – вырвалось у Юргена совсем другим, резким тоном.

Денис открыл глаза. Психотерапевт пристально уставился на него.

– Это произошло в Германии?

– Нет, в России, около четырех месяцев назад.

На лице Майсснера читалось осуждение, но он постарался вернуть ему прежнее бесстрастное выражение.

– В России? Должен заметить, что, как любой гражданин Германии, я обязан… Но к России это не относится. Насколько я знаю, там сейчас царит беззаконие.

Возникла пауза. Денис тоскливо думал: «И зачем я согласился? Что он поймет, этот законопослушный фриц?»

Майсснер вспомнил о своих обязанностях:

– Закройте глаза. Расскажите мне о своей жизни до событий, которые привели к нервному срыву. Говорите свободно… Вспомните о том, каким вы были. Чем занимались, увлекались. Возможно, вы были влюблены и это как-то связано с нервным срывом?

– Да, – с закрытыми глазами тихо ответил Денис.

– Не торопитесь, рассказывайте спокойно, не поддаваясь эмоциям, – посоветовал Майсснер. – Так, как вы бы рассказывали своему другу в письме.

Не открывая глаз, Денис лежал и молчал. Казалось, он так и не решится открыть рот, когда прозвучало тихо, почти шепотом:

– Я встретил Иру два года назад… Мы уже были знакомы… когда-то вместе ходили в одну музыкальную школу…

Рассказывать было трудно. Как говорить о любви, о чувствах? А Юрген редкими репликами подталкивал его к описанию именно чувств и вопросов вовсе интимных. Например, поинтересовался, были ли у Дениса прежде половые связи. Когда дело дошло до вещей серьезных и страшных, о чувствах больше не спрашивал. Если бы Денис мог видеть, то заметил, что Майсснеру не удалось сохранить на лице профессиональное бесстрастие, он впился глазами в пациента – криминальная история вызвала и любопытство, и ужас.

Санкт-Петербург, Россия 1994

Уволившись из магазина, Денис засел дома. Доделывал чертежи и перепечатывал текст диплома на компьютере – технику на время одолжил Александр Петрович.

Вначале работа еле двигалась, но, когда навострился печатать, дело пошло веселее. В день удавалось подготовить страниц пять-шесть, распечатать и вписать от руки формулы. Денис очень надеялся, что оформление работы ему зачтется. До защиты оставалась неделя. Последние двадцать страниц диплома он надеялся доделать дня за три, а после подготовиться к ответам на «узкие» вопросы. Руководитель предупредил, о чем больше всего любят спрашивать члены комиссии.

Он только что вынул из лотка принтера десять еще теплых листов, собираясь проверить опечатки и вставить где требуется формулы, когда раздался звонок в дверь. Гадая, кому не спится утром в воскресенье, Денис пошел открывать. За порогом стоял Мишка Федоров.

– Привет! Сунулся к тебе, а там говорят, ты выше перебрался, – просиял улыбкой бывший одноклассник.

– Привет, – не испытывая особой радости, кивнул Денис, предчувствуя, что Мишка неспроста заявился.

Так и оказалось.

– Выручай, Колесо! У тебя тачка на ходу?

– Ну да.

– А я свою разбил только что.

– Она ж не твоя.

– Да в том-то и дело! Надо отвезти кое-что за город, там пацаны ждут. А я на повороте на Академика Крылова с лохом каким-то «поцеловался».

– Ты бы поменьше лихачил…

– Да желтый мигал, чесслово! Я тронулся, поворачиваю, а этот мудак…

– Оба вы мудаки. По правилам ездить надо. Ну, поцеловались, и что? Ты вроде как целый.

– Я-то целый, зато правое крыло…

– А у мужика левое? – догадался Денис.

– И задний бампер.

– Ну, езжай чинить, я-то чем помочь могу? Денег, что ли, нет?

– Какой ремонт, я ж говорю: пацаны ждут! Задание мне дали, срочное.

– Езжай на битой. Крыло на скорость не влияет.

– Да не могу, твою мать! Менты остановят на первом же КП. Вначале: почему без крыла, а потом – откройте багажник…

– Ворованное перевозить? Нет, – Денис скривился, – я в такие игры играть не хочу.

…Однажды Мишка уже просил с ним съездить.