Не своя жизнь

– Да в том-то и подлость, что строили их годами, всей страной, а теперь мигом в руках у ворюг оказываются, – нахмурился Игнатьев. – Вроде бы правильная идея акционирования: пусть каждый работник владеет долей предприятия. Но ведь еле-еле выживаем, никаких процентов по акциям! Я на годовом собрании за каждую копейку отчитывался, доказывал, что вся прибыль ушла на зарплаты, ремонты, налоги. А народ у нас разный, некоторые не верят. Кому-то хочется денег сразу и много, и такие готовы продать свои акции – плевать, кому. Вот так предприятия и скупают. Появляется на заводе представитель фирмы, у которой есть деньги – ясное дело, ворованные, иначе откуда? – и предлагает продать акции. А какой-нибудь Иван Иваныч Сидоров как рассуждает: «У меня есть акции, но толку от них никакого, и неизвестно, будет ли. Завод на ладан дышит, зарплата за ценами не поспевает, а у сына свадьба на носу, на даче дом не достроен, и вообще – неплохо бы автомобиль купить…» Акций у него на четыре ваучера, а предлагают за них не сорок тысяч, а четыреста, или вообще миллион. Это ж какая выгода! Вот и не устоит Иван Иваныч, продаст. И еще друзьям посоветует. А как только окажется в руках у подлой фирмы 51 процент акций – считай все, хана заводу, они хозяева. Захотят, производство остановят и всех уволят, а корпуса в аренду частникам сдадут, а то и вовсе продадут. Мой снабженец рассказывал, дали ему адрес склада, где нужные нам детали можно приобрести, а склад этот оказался на территории «Светланы». Он говорит, там таких частных фирмочек уже полно. Да я сам заметил, когда проезжал по Тореза: рядом с проходной, в том же здании, парикмахерская появилась. И это – «Светлана», флагман нашего электроприборостроения! Огромное предприятие, тысячи рабочих! – Валентин Артемьевич умолк на секунду, безнадежно покачал головой. – Развалили Советский Союз, и посыпалось… Тебе, Денис, не понять пока, сколько сил уходит на наладку производства, чтобы как в часовом механизме, никаких сбоев. Одного малюсенького винтика с редкого шага резьбой не хватает – и все, прибор не готов. Нет прибора. А винтик раньше делали, допустим, в Казахстане, и тот завод закрылся. Министерство теперь в таких делах не помощник – черт вообще знает, чем они там занимаются! Новых поставщиков приходится искать самостоятельно, потому дельные снабженцы, со связями, нынче на вес золота. Я своего премиями подкармливаю – больше меня получает.

Тирада Игнатьева напомнил Денису о разговоре, подслушанном в доме Седого. Тогда он не очень понял, о чем речь. Получается, хозяйская «крыша» замахнулась на какой-то завод?.. Рассказывать об этом Валентину Артемьевичу он не стал, стыдно было признаться, что подрабатывает в доме бандита. Приработок, конечно, приличный – считай, вторая зарплата, только вот непонятно, как теперь с ними развязаться. Чуть что – кто-нибудь из подручных Седого звонит в магазин, или на домашний, тети Лизин телефон. Приходится ехать, разбираться, что там напортачил бандюганский сынок.

И все-таки Денис решил, что работает последний месяц. Он уже сказал Александру Петровичу, чтобы искал другого человека технику у Седого чинить. Диплом пора готовить…

Калифорния, США, 2014

– Да, стал программистом, – повторил Дэн. – Мама хотела, чтобы музыкантом – она преподавала фортепиано в музыкальной школе. А в детстве я мечтал быть геологом, как отец.

– Твои родители тоже в Штатах?

– Мама живет в Израиле, а отец погиб.

– Прости…

– Не стоит, прошло уже больше тридцати лет.

– А у меня еще никто не умирал. Только баба Лена, но мне было лет пять, я даже как ее хоронили не помню, хотя мама говорит, я очень сильно плакала. Ой, нет, вру! У нас Стерлинг умер – пес, колли. Такой умница! Все детство он был мне лучшим дружком. Четыре года как его нет, – Надя вздохнула. – Знаешь, сейчас колли редко встретишь. Теперь в моде мелкие собачки.

– Лет двадцать назад была мода на ротвейлеров, азиатов, бульдогов… На охранников. Но колли тоже попадались.

И Иришке нравились колли, вспомнилось ему. Завидев красавца с умной остроносой мордой и длинной рыжей шелковистой шерстью, она всегда восторгалась: какая прелесть! Норовила погладить, если разрешали хозяева, считала, что умнее этих собак на свете нет.

Они принялись обсуждать собачьи породы, рассказывали о знакомых собаках, их повадках, характерах, и так увлеклись, что не заметили, как докатили до Окдейла.

– Надо найти местечко, где можно нормально поесть. Терпеть не могу стандартную американскую жратву, – очнулся Дэн и принялся оглядываться, однако по пути попадались только сетевые кафе и рестораны: Макдональдс, Сабвей, Деннис, Тако Белл.

– Почему? – спросила Надя. – По-моему, вкусно.

– Верный способ набрать лишних пятьдесят кило. Тебе, конечно, это пока не грозит, – он невольно кинул взгляд на ее аккуратные грудки и подтянутый живот. – И все-таки увлекаться не стоит. Это опасно, там только генные продукты.

– Генномодифицированные?

– Как ты такое слово выговорила? – улыбнулся он.

– Об этом твердят со всех сторон. Мама говорит, ожирение грозит и России.