Не своя жизнь

Народные депутаты неоднократно высказывали недоверие политике Гайдара, но тот и после смещения с поста Председателя правительства не потерял веса. Аналитики оценивали степень противостояния законодательной и исполнительной власти в России как взрывоопасную. Ельцин «успокаивал»: мол, погодите, это еще артподготовка, штурм будет осенью. Слово свое Президент сдержал. В сентябре вышел его указ о поэтапной конституционной реформе, роспуске Верховного Совета и Съезда народных депутатов. Съезд указ не поддержал. Народу это тоже оказалось не по нутру – по всей стране в поддержку народных избранников митинговали тысячи и тысячи. Депутаты отказались подчиниться указу о роспуске, и тогда Ельцин по совету Гайдара приказал оцепить дом Верховного Совета силами войск и МВД, отключить его от воды и света. А когда и это не помогло, ввел в город танки. Белый дом, в котором находились сотни людей, обстреливали со стороны Арбатского моста. Весь мир наблюдал, как из разбитых окон здания на Краснопресненской набережной вырываются черные клубы дыма.

– Ты видишь? – кивнула на экран Нелли Леонидовна. – Нет, бежать отсюда, бежать! Сынок, может, все-таки вместе уедем?

– Мама! – возмущенно воскликнул Денис. – Мне кажется, мы уже сто раз об этом говорили!

– Хотя бы загранпаспорт сделай, я тебе оттуда вызов пришлю. Приедешь, посмотришь – может, понравится?

– Хорошо. Посмотреть можно, интересно ведь, – сдался он. – Но не останусь, мам, это точно.

– Наверно, я в феврале или в марте уеду. Надо о продаже квартиры думать. Я с Лизой говорила, ты можешь у нее пожить – она теперь почти круглый год на своем участке. Даже обрадовалась, что квартира присмотрена будет.

Мамина подруга, тетя Лиза, учительница английского на пенсии, жила двумя этажами выше, в такой же квартире, как у Колесниковых. В последние годы она предпочитала жить на даче, говорила, что не только воздух, но и в целом атмосфера там лучше, спокойнее.

К середине марта квартира была продана, деньги в долларах поделены. Свою долю – восемьдесят две купюры с физиономией Франклина – Денис запрятал под книжный шкаф в квартире тети Лизы. Мать взяла с него слово, что попусту он их тратить не будет, только на покупку квартиры и обстановку.

В конце месяца Денис с Ирой провожали Нелли Леонидовну на вокзале. В Тель-Авив она летела из Москвы.

– Ирочка, ты уж прости, что на свадьбе вашей не буду. Надо ехать, пока выпускают, а то вдруг перестанут? Неизвестно, что за полгода может случиться… Денису я вызов пришлю, в августе он приедет в Израиль, и я передам тебе подарок. Ты уж не обижайся на меня, девочка.

– Что вы, Нелли Леонидовна, какие обиды? Вы ведь потом будете приезжать, и мы к вам.

– Конечно, моя хорошая.

Она заплакала, у Дениса тоже подозрительно заблестели глаза.

– Мам, я приеду в августе. Обязательно приеду. Не плачь, не навсегда расстаемся.

– Кто знает? – утирала слезы Нелли Леонидовна.

– Мам, может, ты еще и вернешься. Вдруг все изменится?

Она безнадежно покивала, обняла сына в последний раз, поцеловала, и поднялась в тамбур.

Молодые двинулись вдоль вагона, чтобы увидеть ее в окне, помахать на прощанье. Спустя минуту поезд дернулся и пошел, вначале медленно, затем быстрее. Оголилась соседняя платформа. Тыл последнего вагона уже превратился в точку, а Денис все продолжал смотреть в ту сторону.

– Денис, – прижалась к его плечу Ира.

Он очнулся и обнял ее одной рукой.

– Мы с мамой никогда не расставались больше чем на две недели. Обычно в лагере родительский день в середине смены…

Ира прижалась еще крепче.

– Я с мамой вообще не расставалась никогда. С папой – да. Он опять хочет меня на все лето услать в Адлер. Может, и ты туда приедешь?

– Я бы с удовольствием, но тогда диплом не напишу, точно. А еще надо деньги на свадьбу зарабатывать.

– Почему ты не согласился опять к отцу на завод?

– Иришка, мне неудобно. Днем часто придется мотаться к своему руководителю, значит, отпрашиваться надо. Найду вечернюю или ночную работу, а днем буду диплом писать.

– Я папе скажу, чтобы он за тобой присматривал.

– Что это ты надумала? Боишься, я вместо работы и диплома стану за девочками ухлестывать? – рассмеялся он.

– А вдруг? – шутливо нахмурилась Ира, и тут же улыбнулась: – Хоть ужинать к нему приходи иногда. Он один не любит. Привык за столом о работе рассказывать, ты же знаешь.

Это Денису было известно. Он частенько ужинал в доме Игнатьевых и уже многое знал о заводских проблемах.

Успешно сдав госэкзамены, Денис устроился работать в частный магазин, торгующий компьютерами. В последнее время персональные компьютеры разлетались как горячие пирожки: «лапотная» Россия торопилась поспеть за продвинутым Западом. Теперь знаком престижа фирмы считался компьютер на столе у секретарши и принтер за ее спиной.