(Не)строго бизнес

– Ублюдок, – мою щеку обжигает хлесткая пощечина. Потом еще и еще одна. Я хрипло смеюсь и снова впиваюсь в приоткрывшийся в крике рот, проникаю языком, слизывая с губ соленые слезы. Я не замечаю их, ослепленный приступом больного бешеного возбуждения. Не замечаю отрешенного, полного агонии взгляда, не замечаю жалких попыток остановить намеренно грубые удары внутрь ее беспомощного распятого тела.

– Хотела почувствовать его в себе? – отрываясь от припухших губ, бормочу я. – Больше не хочешь, Эм? – Зарываюсь лицом в сладко пахнущие шелковистые волосы, продолжаю безудержно вколачиваться в тесную промежность глубокими длинными толчками и терзая пальцами чувствительные соски. Эм не издает ни звука, тяжело дышит сквозь стиснутые зубы. Отсутствие отклика вызывает новый виток темной ярости, беспричинной, неконтролируемой, разрушительной. Не только для Эмилии… Для нас обоих. Причина не в ней, но я осознаю это после, не сейчас. Я миллион раз пожалею о каждом слове и жесте, но будет поздно.

Война, в которой нет победителей… Я проиграл ее, когда впервые встретил любопытно-снисходительный взгляд Эмилии Гордеевой, присевшей за барную стойку, на нагретой солнцем палубе лайнера, рассекающего воды Карибского моря.

– Мне не нужна жертва, мать твою, – рявкаю я, оставляя засос на тонкой шее. Опуская ладонь между нашими телами, безошибочно нахожу волшебную кнопку, умело растираю круговыми движениями, пока не начинаю чувствовать ответную дрожь сдающегося тела. Удовлетворенно рыкнув, скольжу языком по бешено пульсирующей артерии, бессовестно смакуя капитуляцию текущей от возбуждения гордячки.

– Нет, прекрати, не надо, – отчаянный вопль и впившиеся в мои предплечья коготки, заставляют оторваться от разукрашивания ее нежной шеи отпечатками голодных поцелуев. Подняв голову, я встречаю обезумевший, затравленный взгляд Эмилии. Он простреливает меня насквозь, оставляя кровавые рубцы на сердце. Внутри что-то щелкает, и темная пелена спадает, показывая мне неприглядную картинку происходящего. Я застываю, оглушенный неприкрытой болью, которая сочится сквозь меня – единственного виновника, удерживающего в стальных объятьях сотрясающееся от немых рыданий хрупкое тело. Черт… Я не хотел этого. Ни ее слез, ни ее боли. Но сделал. На этот раз скинуть вину не на кого. Здесь только мы вдвоём, я и моя гордячка, которая пересекла полмира, чтобы увидеть меня.

– Эм… Не знаю, что на меня нашло, – глухо бормочу я, тряхнув головой и ненадолго прижимаюсь пылающим лбом к ее – покрытому холодной испариной. Она дергается назад, ударяясь затылком о стену.

– Ты можешь пользоваться мной в любое время и в любом месте, которые ты сочтешь подходящими, – бесцветным тоном цитирует пункты контракта. Ее отрешенный взгляд опускается вниз по телу. – Если не собираешься продолжать, то отпусти, – легкая дрожь в голосе и покрасневшие от слез глаза выдают то, что она отчаянно пытается спрятать.

Я отстраняюсь и осторожно ставлю ее на ноги, разглядывая искусанные губы, мокрые дорожки на щеках, бархатную кожу, покрытую следами моих жестких поцелуев. Эмилия безропотно терпит мои прикосновения, равнодушно глядя в сторону, пока привожу в порядок нашу одежду. Поднимаю с пола тренч и, отряхнув, накидываю на плечи Эм.

Ее безучастное молчание давит на нервы, натягивая внутри невидимую пружину, и в какой-то момент я не выдерживаю и порывисто привлекаю ее к себе, сдавливаю в крепких объятиях. Хаотично глажу вздрагивающие плечи и спутавшиеся волосы, прижимаюсь губами к темноволосой макушке, чувствуя, как намокает футболка на груди от прорвавших платину горьких слез всхлипывающей гордячки. Мое сердце отбивает болезненную дробь, горло немеет от острого ощущения неотвратимого крушения. Я качаю ее, словно ребенка, нашептывая бессмысленные, запоздалые слова утешения, запрокинув ее лицо, целую сладко-соленые губы и мокрые ресницы.

– Я отвезу тебя в отель? Где ты остановилась? – хрипло спрашиваю я, дождавшись, когда она затихнет и успокоится. Эмилия вздрагивает и пару секунд изучающе сканирует мое лицо. Уголок истерзанных губ дёргается в ироничной усмешке, ладони упираются в мою грудную клетку.

– Не утруждайся, Батлер. Возвращайся к своей заждавшейся гостье. Я доберусь сама, – ледяным тоном отвечает Эмилия, отталкивая меня и направляясь к лифтам. Я догоняю ее и останавливаю, поймав за руку.

– Я не отпущу тебя в таком состоянии.

– Да, все со мной в порядке, Батлер. Не сахарная. Не растаю, – раздражённо огрызается Эм.

– Я отвезу. И не спорь, – принимаю решение за нас обоих. У нее нет сил на новую стычку, и только поэтому гордячка сдается.