Не стать насекомым

Андрей Нитченко (сб. «Водомер»; «Октябрь», 2005, № 12; «Литературная Россия», 2006, № 24; «Знамя», 2008, № 4; «Знамя», 2009, № 7), Иван Клиновой («Октябрь», 2004, № 5; «День и ночь», 2005, № 7–8; «Континент», 2006, № 129; «Вестник Европы», 2008, № 22), Анна Логвинова (сб. «Осенне-зимний разговорник» и «Кенгурусские стихи»; «Новый берег», 2004, № 5; «Новый мир», 2006, № 6; «Новый мир», 2008, № 9), Ася Беляева (сб. «Сердцебиение снов»; «Новые писатели», 2004; «Континент», 2005, № 125), Анна Русс (сб. «Марежь»; «Арион», 2003, № 2; «Новый мир», 2007, № 7; «Октябрь», 2008, № 10), Руслан Кошкин («День и ночь», 2005, № 9–10; «День и ночь», 2006, № 1–2; «Новые писатели», 2008; «Наш современник», 2009, № 7), Анна Матасова (сб. «Медвежья гора»; «Наш современник», 2007, № 10; «Новые писатели», 2008; «Наш современник», 2009, № 7), Ирина Сурнина (сб. «Золотая Русь», «Литературная Россия», 2005, № 43–44; «Литературная Россия», 2006, № 21, «Наш современник», 2009, № 7), Алексей Кащеев («Братская колыбель», 2005; «Новые писатели», 2008), Владимир Иванов («Арион», 2006, № 1; «Новый мир», 2008, № 7; «Новые писатели», 2008), Катерина Кюне (Екатерина Цыбина) («Наш современник», 2005, № 3; «Литературная Россия», 2005, № 29; «Новые писатели», 2008), Светлана Лавренкова («Новые писатели», 2008), Максим Лаврентьев («Литературная Россия», 2005, № 30; «Дружба народов», 2006, № 10; «Дети Ра», 2008, № 12), Игорь Фёдоров (сб. «Стихи Игоря Фёдорова»; «Знамя», 2001, № 12; «Знамя», 2003, № 11), Ольга Валенчиц (сб. «Необязательное искусство»; «Литературная Россия», 2005, № 46).

3. Возвращение реализма

Начну опять же с 90-х, времени перелома не только в социально-политической, но и литературной жизни страны.

Для советских писателей тот перелом оказался трагедией. Они в одночасье перестали быть уважаемы, защищены, популярны, их оттеснили (что исторически справедливо) дождавшиеся своего часа литературные подпольщики советского времени; место их книг в магазинах заняли всевозможные «Похождения космической проститутки»… О той трагедии написано немало горьких слов. Советую прочесть, к примеру, роман Юрия Рытхэу «В зеркале забвения».

Не меньшей, а может, и большей трагедией свободные 90-е стали и для начинающих тогда писателей. Они никого не интересовали в годы, когда открывалась запрещённая и возвращённая литература. Толстые журналы (по идее — дневники литературы текущей), пользуясь моментом (ведь неизвестно было, что там завтра: по-прежнему свобода или снова тоталитаризм), заполняли свой объём ранее запрещённым, недоступным, архивным.

Вспоминаются слова Андрея Немзера из статьи «Замечательное десятилетие» (2000 год): «Компенсаторная» стратегия времён перестройки была чревата дурными последствиями. То, что она невольно мешала сложившимся писателям идти вперёд, — наименьшее из зол. Куда хуже, что она сказывалась на редакторском отношении к писателям, коих в России принято называть «молодыми». <…>…современного нераскрученного сочинителя рассматривали как бы «при свете вечности».

Да, первое поколение постсоветских писателей мы потеряли, как теряли до этого поколения эпохи застоя. Но, с другой стороны, 90-е открыли широкому читателю, немалую часть которого составила молодёжь (в том числе и та, что через некоторое время начнёт писать сама), огромный мир другой литературы.

Кого-то издавали раньше, но крошечными тиражами, или так давно, что книги стали библиографической редкостью, но большинство имён и произведений было абсолютным открытием. Луи Селин, Оруэлл, Генри Миллер, Жене, Кортасар, Маркес, Борхес, Сартр, Камю, Солженицын, Набоков, Мамлеев, Сорокин, Лимонов, Довлатов, Бродский, Бородин, Ерофеевы, Ницше, Бердяев и ещё десятки писателей и философов, чьи книги поглощались с невиданной жадностью, были необычайно нужны.

Лет шестьдесят наша литература существовала в отсеке, где, конечно, тоже была жизнь, появлялись свои (да и не только свои, а общемирового масштаба) писатели, но всё же это был отсек, в который подавали корм избирательно, витамины лишь определённые и дозированно. А тут хлынуло всё — и необходимое, и вредное (хотя вредного, по-моему, в литературе не бывает).

Шквал старой по времени написания, но новой для советского/российского читателя литературы накрыл наш литпроцесс. Всё на время смешалось и перепуталось. Лишь к концу 90-х произошло выравнивание перекосов, очищение от большей части явного печатного мусора, началось возвращение интереса хотя бы специалистов к происходящему у нас в литературе здесь и сейчас.