Не стану взрослой

— Да так… Слышал, что у вас тут рай на земле: гопников нет, наркоманов нет, скинов тоже, и менты не злые…

«Да и потом, ты сам меня пригласил… — мысленно добавил он. — Хотя, кончено, у меня были и другие варианты…»

— Ну, не то чтоб совсем нет, но, в общем, да. У нас очень спокойно. Сам понимаешь: если даже штаб-квартира движения «Православные геи России» находится у нас…

— Во-во. Я и подумал: зависну здесь ненадолго.

— А куда потом?

— Пока не знаю.

Вообще, у Максима был довольно четкий план касаемо того, «куда потом», но с Костей он решил не делиться. Не поймет.

— Как у вас тут насчет поразвлекаться?

— Есть несколько прикольных компьютерных салонов… — с готовностью начал Костя, но Максим отсек:

— Меня это не интересует.

— А, я, кажется, вкурил, — засмеялся его собеседник. — Как в анекдоте: приехал на пляж, а там станки, станки…

— Короче. Девочку есть куда сводить?

— Да. Могу порекомендовать несколько понтовых ночных клубов — не хуже, чем в столице.

«Вряд ли Элла любит понтовые ночные клубы», — подумал Максим:

— А рок-концерты у вас случаются?

— Да, считай, каждую неделю. У нас же все кому не лень в группах бренчат… Прямо как в Петербурге…

— И ты тоже?

— Я — нет, но со мной живут два музыканта, на этом деле повернутых. То есть нет, пока что не живут — уехали на лето…

— Кинотеатры?

— Штук восемь. Нормальных только два, и оба на одной площади. Площадь так и называется: Театральная.

— Два кинотеатра на одной и той же площади? А смысл?

— Смысл есть. В одном крутят новинки, а в другом — разный арт-хаус. Называются «Юпитер» и «Люмьер».

— Потрясающе.

«Эллочка, тебя ждут незабываемые дни», — Максим улыбнулся своим мыслям.

— Ты в курсах? — произнес Костя через некоторое время. — Майкл Джексон откинулся!

— Туда ему и дорога.

— Да? Не любишь Майкла Джексона? А мне нравится. Я на его песнях, можно сказать, вырос!

— Не то что не люблю… Равнодушен.

Максим доел шоколадный батончик, второй сунул в карман:

— Веди.

Они зашагали по залитой солнцем улице. Максим прятал глаза под козырьком бейсболки, Костя надел темные очки. Стильные, не из тех, что продаются на лотках в подземных переходах. Этот парень если и на чем-то экономил, то явно не на внешнем виде.

Возле первой же тумбы с афишами Максим остановился.

Поистине это был очень культурный город с двумя, по меньшей мере, театрами. В оперетте давали «Сильву», в драматическом — аж «Ревизора». Фамилию режиссера-постановщика Максим где-то слышал: кажется, именно он ставил пьесу Гоголя таким образом, чтобы в конце было понятно: Хлестаков и есть настоящий ревизор, который на протяжении всего действия талантливо косит под идиота, чтобы проще было выявить всех взяточников и казнокрадов. В городском Дворце спорта намечался концерт группы «Назарет», в филармонии выступал тенор (известный даже Максиму, далекому от классической музыки), клуб «Комета» интриговал какими-то звездами русского шансона. Среди всего этого разнообразия Максим отыскал крохотную красно-черную афишку с анонсом «эмо-феста» в клубе «Вишмастер». Названия групп ему ровным счетом ни о чем не говорили — коллективы, судя по всему, были местными.

Фест был назначен на завтра. Как по заказу.

Максим сфотографировал афишу своим КПК, заставив Константина укоризненно прищелкнуть языком:

— Я б лучше на «Назарет» сходил. На фига тебе эти дети с гитарами?

— Просто люблю эмо-кор, — соврал Максим. Эмо был одним из тех немногих направлений, которому не нашлось местечка среди терабайт музыки, отслушанных Максимом за последние несколько лет. Вот и повод приобщиться к культуре черно-розовых.

— Да, у нас развлекухи полно на любой вкус. Но главное — у нас самые красивые девушки.

— Правда, что ль? А разве не в Иваново?

— Иваново? — Костя сперва не понял. — Ах да, город невест. Ну, знаешь, в Иваново я не был. Съездить, что ли?

Максим пожал плечами. Вскоре он пожалел, что не перевел разговор на другую тему.

— Вон ту девчонку видишь? — тихо спросил его провожатый, указывая взглядом в сторону витрины салона джинсовой одежды.

— Это же манекен! — громко сказал Максим, сделав вид, что тупит.

— Да не возле входа, а правее! — прошипел Костя. — Видишь?

— Ну?

— Сколько ей дашь?

— Лет восемнадцать.

— Да нет. Сколько баллов по десятибалльной шкале?

— Четыре.

— Ты чего? — изумился Костя. — Прикалываешься, что ли?

— Нет. Она тощая. — Вообще-то Максим так не считал — его забавляла Костина непосредственность.

— Да! Только посмотри, какая! Ух, стройная! — он поцеловал воздух.

— Прости, Казьбан, в данный момент мне это неинтересно. Туфта это. По буквам: Тэ У Фэ Тэ А.

— А, — обескураженно сказал тот. — Ну, прости.

Хотя ему и не удалось подключить Максима к своей любимой игре, он с удовольствием предался ей сам, приговаривая вдогонку проходящим мимо девушкам «семь» или «шесть», а один раз схватил Максима за локоть:

— Смотри, какая «восьмерочка»!

— Ты озабоченный какой-то, — спокойно произнес Максим, даже не думая поворачивать голову в сторону «восьмерочки». Его интересовало совсем другое.