Не сердись, Иможен

Выходя из зала, мэр довольно невежливо заявил Иможен, что, если она вознамерилась разорить муниципальную казну, пусть предупредит сразу — тогда, по крайней мере, они успеют обсудить возможность займа. Зато, вернувшись домой, мисс Мак-Картри получила коробку шоколадных конфет от коронера.

Вечером этого обильного приключениями дня констебль Тайлер по обыкновению метал стрелки в «Гордом горце», как вдруг хозяин заведения, Тед Булит, громко осведомился, почему уже два дня никто не видел его шефа, Арчибальда Мак-Клостоу. Тайлер положил стрелки и, повернувшись к другим игрокам, начал рассказ:

— Представьте себе человека, который терпеть не может никаких осложнений. Он находит прелестный, мирный уголок и надеется спокойно дослужить там до отставки… А теперь вообразите, что в этом тихом городке однажды вечером появляется шотландка с огненной шевелюрой…

ГЛАВА IX

Иможен спала плохо. Всю ночь она проворочалась в постели от лихорадочного нетерпения. Шотландке казалось, что утро никогда не настанет и не придет самый важный в ее жизни день, день, когда мисс Мак-Картри должна принять самое важное в своей жизни решение: ответить Говану Россу «да» или «нет». Но имеет ли Иможен право приобщить постороннего к культу Роберта Брюса, сэра Вальтера Скотта и своего отца? Если Гован любит Иможен, ему придется разделить ее вкусы, ибо она ни в коем случае не согласится пожертвовать старыми друзьями ради нового.

Услышав, что миссис Элрой пошла в кухню, мисс Мак-Картри оторвалась от приятных грез.

Мрачный вид старой служанки, ее угрюмое молчание и то, как она сквозь зубы ответила на весьма любезное приветствие Иможен, достаточно красноречиво свидетельствовали, что Розмери по-прежнему разделяет мнение Каллендера о слишком экстравагантном поведении своей подопечной. Но мисс Мак-Картри не могла допустить, чтобы дурное настроение прислуги испортило ей такой прекрасный и долгожданный день. Она позавтракала с большим аппетитом и вернулась к себе в комнату придумывать туалет, в котором строгость, приличествующая безупречной добродетели, сочеталась бы с ноткой непринужденности, располагающей к пылким признаниям и мудрой решимости. Мисс Мак-Картри была готова еще до назначенного срока и, сама не зная зачем, положила в сумочку револьвер.

Ровно в десять часов снизу послышался негромкий сигнал клаксона, и сердце Иможен учащенно забилось. Тотчас же Розмери, не поднимаясь на второй этаж, крикнула:

— Мисс Иможен, вас спрашивает вчерашний господин!

— Иду!

Уходя, мисс Мак-Картри окинула взглядом привычную обстановку комнаты — возможно, по возвращении она станет смотреть на все это другими глазами… Но подойти к Роберту Брюсу, Вальтеру Скотту и отцу Иможен не решилась, ибо в глубине души чувствовала себя почти предательницей.

Шотландка с удовольствием проскользнула бы, не прощаясь с миссис Элрой, но та, как будто угадав намерения хозяйки, стояла на пороге. Очевидно, Розмери не желала упустить ни единой подробности.

— Так вы, значит, уезжаете?

— Да, мы решили позавтракать на природе.

— Вдвоем?

— Да, а что?

— Ничего, но вот что подумал бы капитан, узнав, что его дочь едет за город с мужчиной, не прихватив с собой компаньонку!

Мисс Мак-Картри невольно рассмеялась.

— Вы, кажется, забыли, что мне скоро пятьдесят лет, миссис Элрой?

— Неважно. Девушка есть девушка! И уж во всяком случае, постарайтесь хоть этого привезти обратно живым!

Выпустив эту парфянскую стрелу, очень довольная собой старуха повернулась на каблуках и исчезла на кухне, а слегка сбитая с толку Иможен смотрела ей вслед. Но тут подбежал Гован, радостно бормоча, как он рад провести с ней целый день на свежем воздухе. Такое воодушевление глубоко тронуло мисс Мак-Картри, но она все же не могла не посетовать про себя, что сочетание цветов в одежде ее поклонника изрядно грешит против чувства гармонии. Впрочем, Иможен решила, что, как только они поженятся, уж она привьет Говану хороший вкус.

В Троссаксе, где за каждой скалой ей мерещились лучники Боб Роя, Иможен подумала, что Росс выбрал далеко не лучшее место для ухаживаний. И в самом деле, эта знаменитая местность настраивала скорее на героический лад, нежели располагала к нежностям. Мисс Мак-Картри старалась отогнать наваждение и почувствовать себя женщиной, которой вот-вот предложат руку и сердце, но, невзирая на все усилия, слышала не биение собственного сердца, а далекий галоп конницы Боб Роя.

— Иможен, я хочу еще раз принести вам извинения за Линдсея, вернее, за типа, которого я так звал… Я все же чувствую некоторую ответственность… Мое присутствие рядом было для него в какой-то степени прикрытием. Но, повторяю, это лишь клубное знакомство, как, впрочем, и Аллан Каннингэм.

На сей раз шотландка все же услышала, как затрепетало ее сердце, но постаралась изобразить полное равнодушие.

— Мистер Каннингэм показался мне хорошо воспитанным молодым человеком, — спокойно заметила она.

— Да, по-моему, он джентльмен… Я говорил, что он просил передать вам привет?

— Очень любезно с его стороны. Так он скоро вернется в Каллендер?