Не сердись, Иможен

— Я не намекаю, мисс Мак-Картри, а, напротив, говорю честно и ясно, что женщине, которая слишком любит мужскую компанию и не боится назначать свидание в лесу, в случае неприятностей следует пенять только на себя!

— Миссис Мак-Грю!

— Да, мисс Мак-Картри! Девушкам Каллендера не раз случалось встречаться с мужчинами в укромных уголках, хотя обычно эти девушки несколько моложе вас…

Замечание звучало достаточно ехидно, и кумушки встретили его шумным одобрением. Впрочем, растерянность Иможен, сбитой с толку таким неожиданным выпадом, и без того подталкивала их на сторону победительницы. А та, чувствуя моральную поддержку, продолжала наступать:

— Но чтоб дама к тому же прикончила кавалера — такое у нас случилось впервые!

— Миссис Мак-Грю, вы нахалка!

— А вы — бесстыдница, мисс Мак-Картри! И уж позвольте мне высказать вслух то, о чем каждый думает про себя: совершенно непонятно, почему Арчибальд Мак-Клостоу до сих пор не засадил вас в тюрьму!

— На самом деле, миссис Мак-Грю, вы просто завидуете!

— Завидую? Хотела бы я знать, чему и кому!

— Да тому, что на вас мужчины никогда не смотрели!

Бакалейщица торжествующе рассмеялась.

— Может, они на меня и не смотрели, но нашелся хотя бы один, кто на мне женился!

— Вероятно, как раз потому, что не рассмотрел хорошенько, Элизабет, — невозмутимо заметил Мак-Грю.

Бакалейщицу совершенно вывело из себя то, что ее муж неожиданно помог противнице, и она в ярости завопила:

— А вы вообще молчите!

И она снова набросилась на Иможен:

— А на вас, может, и смотрели, только никто не захотел связываться с подобной особой! И, судя по тому, что сейчас происходит, совершенно правительно сделали!

Миссис Фрэзер трусливо и подло бросилась добивать поверженную жертву.

— Кому ж охота раньше времени отправиться на тот свет? — ядовито пропела она.

Как некогда англичане при Баннокберне, столкнувшись с новой тактикой шотландцев, впали в полную панику, мисс Мак-Картри, пораженная непредвиденной изменой, не выдержала и, пробормотав несколько весьма благородных слов (на которые никто не обратил внимания, поскольку на лице Иможен слишком явственно читалось глубокое потрясение), поспешно отступила за пределы бакалейной лавки. Бесславный финал! Закрывая за собой дверь, она услышала, как Элизабет снова принялась отчитывать мужа:

— А теперь, Уильям Мак-Грю, объясните-ка мне, что вы имели в виду насчет моих родителей?

Когда Иможен вернулась домой, Розмери еще не ушла. И мисс Мак-Картри, не желая рассказывать ей о своем поражении (и так, увы, слишком быстро узнает!), бросилась к себе в комнату и заперла дверь на ключ.

Иможен была какой угодно, но только не злой женщиной. При всей своей отваге, сталкиваясь с мелкой людской злобой, она терялась, как младенец. Теперь она понимала все величие той работы, за которую ненадолго взялась. Непонимание, презрение и даже ненависть современников — вот награда неизвестным героям секретных служб! Испытав на себе мстительную глупость мисс Мак-Грю, Иможен чуть не крикнула ей в лицо, что, убивая тех, кто покушался на нее, мисс Мак-Картри, она защищала всех этих хихикающих идиоток, а вместе с ними и миллионы других жителей Великобритании. Но, не желая нарушать клятву, Иможен промолчала. Никто не должен знать, что сейчас она — один из неведомых борцов с врагами Короны! Немного поразмыслив о тернистых путях тайных агентов, о преданности и безвестности, мисс Мак-Картри окончательно успокоилась и взяла себя в руки. Она внимательно поглядела на портрет Роберта Брюса, хотя за долгие годы знала наизусть каждую мелочь, и прошептала:

— Теперь я понимаю, Роберт, что герои обречены на полное одиночество…

В дверь постучали, но Иможен, для которой миссис Элрой сейчас составляла одно целое с глупыми сплетницами Каллендера, вовсе не испытывала желания с ней болтать.

— Ну, что там еще? — самым неприязненным тоном спросила она.

— С вами хочет поговорить какой-то господин, — отозвалась из-за двери старая служанка.

— Он не сказал, как его зовут?

— Кажется, Росс.

— Пусть подождет в гостиной, я спущусь через минуту!

На лестнице послышались тяжелые шаги — Розмери спускалась вниз. Гован Росс? Что ему нужно? Может, тоже пришел упрекать Иможен в смерти своего друга? А что, если он сообщник убитого шпиона? Или, подобно самой мисс Мак-Картри, лишь по наивности попал впросак? Однако среди множества вопросов, теснившихся в голове шотландки, все же явственно слышался голосок, нашептывавший, что теперь, после гибели человека, которого считал своим соперником, Росс пришел признаться, что это он написал письмо, и сказать о своей любви. В гостиную вышла гордая, уверенная в себе женщина, ничуть не похожая на несчастную барышню, расстроенную неблагодарностью жительниц Каллендера и робко проскользнувшую в свою комнату.

При виде ее Гован Росс с трудом высвободил грузное тело из кресла, в котором его устроила миссис Элрой, и поспешил навстречу хозяйке дома.

— Дорогая мисс Мак-Картри… сегодня утром я узнал… ужасную новость… я… я… просто не знаю, как вам выразить… Вот негодяй!.. Мне и в голову не приходило…