( Не)прошедшая отбор

С суеверным ужасом я смотрела на него широко распахнутыми глазами. Жду, что в следующую секунду его красивое лицо начнет меняться. Сквозь идеальные черты покажется волчий оскал. Крепкие клыки сомкнуться на моем горле.

Наверное, я сходила с ума, потому что правда ждала этого. Его желтые глаза гипнотизировали. В упор.

Чего я никак не ждала – так это что Вольф вдруг с силой притянет меня к себе и накроет мои губы своими. Как раскаленное тавро собственника, впечатает в меня властный поцелуй.

Мой первый поцелуй, который чуть не сжег меня дотла.

ГЛАВА 6

ГЛАВА 6

– Вот придурок! И бати, как назло, нету, чтоб прогнал дурачка этого!

Ольга выглянула в окно и тут же от него отпрянула, чтобы разоряющийся у нее во дворе Коля ее не заметил.

– Олька! – орал он. – Олька, выходи! Поговорить надо, Олька, слышь?

Колька был из дальнего села Возогор, известного тем, что там находился крупный молочный завод. На том комбинате Николай и трудился. Между прочим, очень прилично, по нашим меркам, зарабатывал и имел ярко-оранжевую «Ниву». Да и сам был парнем хоть куда – косая сажень в плечах, как говорится.

Он долго и упорно ухаживал за Олькой. Почти каждый день приезжал в наше Ларюшино на своей оранжевой «Ниве» с букетами и всем разнообразием молочной продукции Возогорского комбината. Подружка полевые цветы не любила, молочку тоже, и вообще относилась к своему возогорскому ухажеру очень прохладно. Но недавно обронила мне такую фразу: «На безрыбье и рак рыба» и все-таки согласилась встречаться с Николаем.

И вот сейчас, когда он, сильно подшофе метался по ее двору, требуя Ольку, стало ясно, что парень рано радовался.

Эх, Коля, Коля…

– Отказала? – спросила я, хотя все и так было ясно.

– Конечно, - повела плечиком Ольга. – Что я, дура, с этим молочником встречаться, когда тут такие мужики нарисовались?! Уже отсняли первое испытание, представляешь? Рудной меня хвалил, и вообще он такой душка. Не высокомерный ничуть! Он так смотрит… И Сергей Сергеич – это главный продюсер шоу, очень хвалит. Мне кажется, они оба в восторге от моей груди, - хихикнула она. - Еще бы! У них-то там у всех девок силиконовые, а у меня все свое, натуральное.

Не скрою, мне стало завидно, и я уже было открыла рот, чтобы рассказать о том, кого я встретила в чертяковском заброшенном доме. Мне ужасно хотелось поделиться переживаниями. Той бурей, что бушевала во мне, когда Вольф позволил мне оторваться и не удерживал, и я пулей бросилась прочь из проклятого дома. А потом, как сумасшедшая, неслась на велосипеде, но не могла сбежать от того поцелуя, переживая его снова и снова.

Но желтые волчьи глаза и холодный голос, приказавший молчать, вспомнились, как наяву.

Не посмею.

Отпустило. Тем более, Ольке явно не до этого.

– Ты хоть выйди, поговори с ним, - негромко сказала я, наблюдая за бедным Колькой.

Парня было ужасно жаль.

– Ага, щас! Перетопчется! - ухмыльнулась подруга. – Смску написала, и хватит с него. Ой, слушай, Уль, а, может, ты выйдешь? Успокоишь, объяснишь, что любовь прошла и помидоры завяли? А то Глеб и его команда в соседнем доме, у Трифонова, боюсь, этот урод их внимание привлечет…

– Нет, Оль! - твердо сказала я. – Он с тобой поговорить хочет. Не стану я в это лезть.

– Ну, спасибо! Еще подруга называется! - Ларичева поджала губы. – У меня тут катастрофа вселенского масштаба, Колька этот дурацкий под окнами лютует. Сосредоточиться мешает! А ты даже помочь не хочешь.

– Что случилось? – я нахмурилась. – Ты ж сказала все хорошо, первое испытание прошла…

– Первое прошла, а второе, боюсь, не пройду! – со слезой в голосе воскликнула подружка.

А потом схватила фирменный фиолетовый пакет с золотистым логотипом шоу и вывалила прямо мне на колени ворох какой-то материи.

Блестящее изумрудное платье вызывало восторг. Но когда я развернула его, то ахнула. Прямо посреди богатой ткани, на животе виднелась отвратительная рваная дыра от утюга с обгорелыми краями.

– Это для завтрашней фотосессии! – всхлипнула Оля. – Оно страшно дорогое. Мне померить дали и подогнать по фигуре. Я погладить его хотела, и вот… Они обязательно это отснимут. Теперь зрители ни за что за меня не проголосуют! Считай, я провалилась! Еще и оплачивать стоимость платья придется!

Я принялась утешать несчастную подругу, но бесполезно.

– Слушай, Уль! - вдруг просветлела лицом заплаканная Оля. – Кажется, я придумала! Твоя тетка Параскева – она ж мастерица на все руки! Да и ты с иголкой и ниткой лучше меня обращаться умеешь! Помнишь, какое вы с ней платье тебе на выпускной отгрохали? Может, на пару придумаете что-то?

– Да что тут можно придумать-то? – удивилась я. – Материал испорчен, Оль, - такая дыра… Тем более, по правилам нельзя, чтобы тебе кто-то помогал.

– Улечка, ну миленькая, ну родненькая, – умоляюще сложила руки Олька. - Никто не узнает! Ну, Уля!

Я было отказалась, но потом подумала, насколько это обидно – пройти в такое шоу и провалиться на втором же этапе.