Не по сценарию

И вдруг, вспомнив, что должна делать дальше в этой сцене, с силой оттолкнула Артура. Он тут же разжал руки и отступил совсем чуть-чуть, будто именно этого и ждал. И стоило ему разжать руки, как его лицо тут же изменилось. Артур мгновенно успокоился, и теперь на его губах играла спокойная, довольная и очень соблазнительная улыбка. Я же, с трудом удержав равновесие без его поддержки, покачнулась на месте.

Внутри кипела лава эмоций, с которой я никак не могла справиться. Показалось, что последние слова произнес кто-то другой; я ведь не могла разговаривать таким низким, протяжным голосом, в котором прорезалась хрипотца, как будто я только что сорвала связки после жаркого оргазма.

Впрочем, об оргазме такой силы я могла только мечтать, и в чем-то Артур был прав. С Максом мне было хорошо, но не настолько чтобы меня накрыло до криков, срывающих горло. Надо признаться, я не верила в такие ощущения. Раньше не верила. Сейчас готова была изменить свое мнение, ведь эмоций, подобных испытанным только что, я тоже раньше никогда не знала. Может, и тело мое умеет намного больше?

Артур, продолжая стоять на своем месте, совсем рядом, почти касаясь меня, не отпуская моего взгляда, спокойно закончил сцену.

— Прошу, постой. Послушай, Катерина,

Должна ты дать любви моей хоть шанс.

Оставь свои сомненья и гордыню.

Я буду ждать здесь завтра, в тот же час.

И снова спокойная констатация факта вместо жаркой мольбы о новой встрече. Что самое удивительное, Артур не старался играть, он просто говорил, но ему хотелось верить даже больше, чем Владу, который, как я успела убедиться, играл просто потрясающе.

И только сейчас я поняла, что Влад — первоклассный актер, но Артур — истинный гений, мастер, потому что ему стоило лишь на сотую долю изменить тембр голоса, взгляд, осанку, и он уже становился другим человеком; ему не было нужды играть, он просто перевоплощался, и от осознания этого почти потустороннего умения по спине пробежал мороз. Да кто он, черт побери? Может и правда сам Мефистофель?

Сценка закончилась, и мы оба стояли молча. Я — пытаясь выровнять дыхание и справиться со всеми ощущениями разом; он — засунув руки в карманы и спокойно глядя на меня. Как же все-таки быстро ему удалось успокоиться!

Я пыталась сообразить, как мне сейчас к нему относиться. Что я должна сказать? Что он потрясающе целуется? Вряд ли для него это станет новостью, а тешить его самолюбие я не собиралась. Но Артур первым нарушил молчание.

— Теперь ты поняла, как должна звучать твоя страсть? — спросил он, глядя на меня своими невероятно светлыми, как летнее небо, глазами. А ведь всего минуту назад они были синими, как океан над Марианской впадиной.

— Артур Богданович, как называется ваш метод обучения? — хрипло спросила я, пытаясь перевести все в шутку. Мне совсем не хотелось, чтобы он понял, о чем я думаю, и разгадал мое смятение. — Советую вам его запатентовать.

Но Артур только хмыкнул и ответил мне другое.

— Хватит называть меня по отчеству и на «вы», я не люблю этого. Артур, или просто Арт. Идет?

— Идет, — не могла не согласиться я. После такого называть его полным именем было невероятно глупо. Я попробовала мысленно произнести сокращенное имя, и мне безумно понравилось, оно ему шло. — И, да, я все поняла и прочувствовала. Больше таких уроков не надо. Пожалуйста.

Артур широко улыбнулся, ничего не ответив на мою просьбу, и направился к лесенке, с которой десять минут назад не дал мне спуститься.

— Пошли, я отвезу тебя домой. На сегодня репетиций достаточно. Дома попробуй разложить по полочкам все, что почувствовала, так легче будет воспроизвести эти эмоции снова. И учти, начнешь опять фальшивить, второго урока не избежать. И начнется он с повторения пройденного.

Артур говорил так буднично, так спокойно, даже немножко насмешливо, будто это не он только что чуть ли не разложил меня прямо на сцене. Я же до сих пор не могла вернуть себе дыхание, а сердце колотилось так, будто я пробежала стометровку, причем побив мировые рекорды.

— Может, мне еще экзамен сдать? — снова попробовала отшутиться я, но Артур повернулся ко мне, посмотрел внимательно, серьезно.

— Твой главный экзамен будет на премьере. И принимать его буду не я, а зрители.

Нет, он совершенно невыносим, и понять его, а уж тем более предсказать — гиблое дело.

Глава 9. Артур. Призраки прошлого

Те чувства, что испытываю к ней,

Меня влекут и мне всего странней.

Пьеса «Заблуждения»

Сегодня я приехал на работу пораньше. Мне хотелось быстрее разобраться с договорами, а после посетить наконец репетиции. Я был настроен решительно, ведь не в моих правилах пасовать перед трудностями.

Да, вчера я был слишком расстроен и, пожалуй, вымотан чужими негативными эмоциями. Все эти разговоры и объяснения с партнерами изрядно потрепали мне нервы. Еще и это предательство от человека, который растрепал всем вокруг о наших сложностях. И скорее всего, этот человек — кто-то очень близкий, тот, кому я доверяю.