Не по сценарию

Но все эти мысли были лишь частью той карусели, которая вертелась в моей голове. Плевать на спектакль, на Махова, плевать на моего партнера. Сейчас решается моя судьба, решается, как спасти свою шкуру и выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Возможно, если я доиграю этот отрывок, он уйдет? А то и просто исчезнет, так же неожиданно, как появился.

— Письмо? Я ничего не получала.

Играть я не намерена с тобой.

Ты все сказал в ту ночь, я все узнала,

И разве не уехал ты домой?

— Уехал, но письмо тебе отправил.

Я лично не посмел к тебе прийти.

— Но Гришка… вот подлец! Он не доставил

Мое посланье, полное любви.

— Не верю! Лжец! Я лишь одна из прочих.

И мне все это гадко, так и знай.

— Так быть моей единственной ты хочешь?

Тогда ответ в глазах моих читай.

Артур уже стоял совсем близко, и по сценарию он должен был изобразить поцелуй. То есть развернуть меня боком к залу и склонить голову, загородив собой от зрителей. Но я-то знала, что изображать он ничего не будет. Он все сделает по-настоящему, а я этого не хотела. Но бежать было некуда и поздно. Еще один шаг, Артур обнял меня, прижал к себе и поцеловал. Жадно, до потери дыхания, не заботясь о том, что в зале наш горячий и почти неприличный поцелуй все видят.

Притихшие было зрители снова зашумели. Кто-то одобрительно, кто-то возмущенно, раздались даже редкие аплодисменты, но звуки доносились до меня как сквозь вату. Артура окружающая обстановка будто вовсе не смущала, он продолжал целовать меня, и делал это так, будто мы были в постели, а не на глазах у толпы людей. Что этот черт творит? Зачем он это делает со мной, с нами?

Я все-таки вырвалась и его рук, и это была огромная победа над собой. Оказавшись на свободе, я рванула за сцену, и мне не помешали даже пышные юбки моего костюма. Я прекрасно понимала, что спектакль останется несыгранным, а я нарушу условия контракта. Плевать. Инстинкт самосохранения вопил, что мне нужно бежать отсюда, как можно быстрее и дальше. Зачем я вообще поддалась на эту провокацию? Зачем вступила с ним в игру? Мне не победить его, никогда. А теперь и себя тоже.

За кулисами была небольшая деревянная лесенка, в пять ступеней, и я слетела с нее, как будто меня в спину кто-то толкал. Так оно и было, потому что всей кожей я чувствовала, что Данилевский идет за мной следом.

Прямо в полете меня поймали чьи-то руки. Я стала в панике биться, пытаясь вырваться, но меня держали крепко. Это был Лев, он тряс меня за плечи и что-то шипел в лицо, вытаращив глаза.

— На сцену! Немедленно возвращайся на сцену! — протолкались наконец его слова в мой мозг сквозь звон в ушах.

— Она сейчас выйдет. Элли ведь настоящая актриса, — услышала я за спиной самый ненавистный и такой любимый голос. Артур был совершенно спокоен, в отличие от меня. Я ненавидела его за это. Обернулась на мучителя, в глазах пелена. Я что, плачу?

— Господин Данилевский, вы что делаете? Зачем это все? — зашипел Лев и на Данилевского. В его голосе слышались злость и отчаяние. Но Артур не смотрел на владельца студии. Он повернул меня к себе и стал большими пальцами стирать слезы со щек. Впрочем, Махову он ответил.

— Не переживайте, ваш спектакль ждет настоящий фурор. Хотя бы потому, что я на нем сделал предложение своей девушке.

Махов замолчал, оторопев от такой новости, а я в очередной раз задохнулась от того, что услышала. Артур говорил спокойно, даже слегка улыбался. И смотрел на меня с такой нежностью, что расценивать его слова как шутку просто не получалось.

— Иди доигрывай, моя Катерина. А потом мы с тобой поговорим. Мне нужно слишком многое тебе объяснить.

Потом Артур снова поцеловал меня в губы, легко и очень многообещающе.

— Давай, иди! — с отчаяньем подтолкнул меня Махов к выходу на сцену, и я наконец поняла, что там происходит. Мой партнер, оставшись на сцене в одиночестве, в совершенно неурочной ситуации, не растерялся и начал повторять какую-то уже сыгранную сцену, где звал Катерину. Зал шумел, но скорее взволнованно, чем возмущенно, и я поняла, что мне нужно срочно спасать ситуацию.

Еще минут десять — и весь этот фарс будет окончен. А после я смогу разобраться с тем, что со мной произошло. Я вытерла слезы и решительно отправилась к сцене. Плевать как, но я добью этот спектакль. Облегчение и благодарность в глазах моего партнера, который не бросил играть даже в нестандартной ситуации, согрели мне душу, и я очень постаралась отрешиться от истинных эмоций и выглядеть убедительной.

Мне оставалась сценка, где Катерина читает письмо от Софи, а после бежит топиться к пруду. Последний акт всегда удавался мне особенно хорошо, и я завершила свою роль без проблем.

Потом нужно было подождать монолог Андрея, а после нас ждал общий выход на поклон. Артура за кулисами уже не было, и Махов с очень озабоченным лицом сообщил мне, что господин Данилевский ждет меня в его кабинете.

— Если этот показ оказался провальным, я потребую с Артура Богдановича компенсацию. Я даже не знаю, что и думать. Что вы вообще устроили на сцене? — бухтел Махов, пока мы ждали окончания монолога Андрея.

— Потребуйте, — равнодушно ответила я.