Не по совести

Михайлов вылез из фургона на улицу и, закрыв задние двери как можно плотнее, подошел к Тагиеву с левого бока; от неожиданного появления громадного подельника, обозначенного устрашающим видом, тот невольно вздрогнул (ведь, если честно, перетрусивший водитель уже подумывал, что пора начинать «делать ноги», – бросать эту машину «к черту» и бежать отсюда подальше) он было даже взялся с этой целью за ручку, непременно собираясь привести свои планы в немедленное их исполнение, но внезапное возникновение опасного человека напрочь отбило у него всякую охоту на совершение непродуманной в должной мере оплошности).

– Сейчас мимо тебя проедет машина ивановской ДПС, – тоном, не терпящим возражений, промолвил жестокий убийца, – сразу же следуй за ней и никуда не сворачивай: на ней буду я.

Не дожидаясь подтверждения, что его поняли правильно (мысль о том, что его посмеют ослушаться, в голову этого беспощадного человека, разумеется, не закрадывалась), Слон отправился к третьему участнику этого «полицейского трио»; предварительно он обратил внимание, что тот находится в служебной машине и увлеченно заполняет там какие-то документы. «Хорошо еще, что этот один, – подумал жестокий убийца, – не то пришлось бы «убирать» и его пассажира». Сотрудник дорожно-патрульной службы сидел к приближавшемуся верзиле спиной и, соответственно, не видел, что чуть ранее случилось с двумя его сослуживцами; следовательно, когда в его окошко постучал звероподобный мужчина, озаренный добродушной улыбкой, сотрудник полиции без зазрения совести опустил со своей стороны дверное окошко и, выражая чуть заметное недовольство, машинально нахмурился:

– Я могу Вам чем-то помочь?

– Это вряд ли, – ответил Михайлов, просунув в салон свои огромные руки и привычным движением свернув полицейскому шею.

Далее, он, пользуясь своей внушительной физической силой, с легкостью отодвинул полицейского на пассажирское кресло, сам же занял его «еще теплое» место, с непринужденностью запустил прогретый двигатель и вывел автомобиль на трассу, придав ему направление в сторону города Тейково; как и обещал, проезжая мимо Тагиева, бандит в открытое окно сделал отмашку рукой и с приличной скоростью помчался, двигаясь дальше. На половине пути имелось еле заметное ответвление, прямиком ведущее в лесопосадку, куда беспощадный бандит, следуя выбранным маршрутом, затем и заехал; углубившись по возможности дальше, он, уничтожая улики, поджег служебный автомобиль ДПС, проделав свое злодейство вместе с оставшимся внутри мертвым сотрудником; удовлетворенно оценив «проделанную работу», верзила пересел к подъехавшему Ренату, немного успокоенному, вследствие чего четко исполнявшему озвученное ему поручение; в последующем, уже в более непринужденной и привычной манере, они двинулись к поставленной цели.

Через несколько километров преступники достигли еще одного подобного съезда, но только уже давно не используемого; им оказалась старая лесная дорога, выложенная еще бетонными плитами и подходившая к законсервированной военной базе. Найдя знакомое место, Михайлов, воспользовавшись в качестве инструмента спрятанным неподалеку металлическим ломом, подковырнул большую плиту и, отодвинув ее несколько в сторону, обнажил огромную ракетную шахту; она шла под землю настолько глубоко, насколько даже при свете мощных электрических фонариков дна ее не было видно; именно туда и сгрузили все привезенные трупы. Затем, закончив самое «ответственное мероприятие», преступные подельники занялись уборкой машины и насухо вытерли тряпками запачканные алюминиевые полы, изготовленные специально для таких перевозок; через час в этом транспортом средстве ничто уже не указывало на ужаснейшие события, в ней недавно произошедшие и отразившиеся большим количеством человеческих трупов.

Глава XXIII. Подпольное казино

Услышав от отца подтверждение, что он за ней непременно приедет, Дамира, презрительно фыркнув и передавая своим поведением еще не полностью сформировавшуюся, но уже очень похожую натуру своей родной матери, походкой, полной достоинства и напыщенной гордости, направилась к выходу из ее кабинета.

– Дочка, постой! – крикнула женщина, наполняя голос неестественной твердостью. – Мы с тобой не договорили!

– О чем еще-то нам говорить? – небрежно «бросила» девушка, оказавшись уже подле дверного проема. – Я еду жить к папе, а ты оставайся одна.

Весь остаток этого дня, вплоть до приезда родителя, она просидела в своей комнате, не выходя ни к обеду, ни к ужину. Наконец Холод-старший, закончив все дела на работе (он продолжал оставаться директором их общей с женой корпорации), приехал домой, где его в нетерпении ожидала шестнадцатилетняя дочка, полностью готовая к переезду; он помог погрузить в машину, по ее словам, «все нехитрые» вещи, уместившиеся в двух больших сумках с ручками и приделанными снизу колесиками, после чего они, радостные и счастливые, приготовились удалиться.