Не по совести

Тут он толкнул свою жертву немного вперед, предоставляя Алексею возможность подхватить его своими большими руками; большой человек приподнял его над кафельным полом до положения, чтобы глаза смотрели в глаза, а затем, сделав страшной и без того звероподобную рожу, принялся внимательно изучать обнаглевшего человека, словно бы пытаясь своим «всепроникающим» взглядом его «просверлить» либо – чего уж там? – сразу убить.

– Только, гляди, обстановку мне здесь не запачкай, – вовремя предупредил Костя-киллер, намекая, что умерщвлять этого человека в кабинете не стоит.

Хорек, осознав, что его ожидает, энергично брыкался, дергал коротенькими ногами и голосил на весь особняк душераздирающим криком, нагнетая и без того напряженную обстановку. Поскольку на дворе был май месяц, окно в кабинете оставалось открытым, а следовательно, этот жалобный верезг был услышан столичными преступными элементами, сопровождавшими Бухгалтера в его «ивановской миссии»; сообразив, что их предводитель оказался в беде, они сразу же стали отчаянно стучать в металлические ворота, ударяя по ним рукоятками своих пистолетов и настойчиво требуя, чтобы им незамедлительно открывали.

– Сбрось его в камеру пыток, – сказал грозно Костя, – а я займусь остальными.

Отдав указание, обычно несложное, Беркутов поспешно вышел из комнаты, увлекая за собой и огромного вида верзилу; в коридоре они разминулись: Михайлов отправился вниз, а хозяин в одну из четырех башенок, ближайшую по отношению к выезду с территории. Здесь следует сказать, что в самой верхней части этого декоративного строения был установлен ста́нковый пулемет, оставшийся еще с послевоенных времен и полностью заправленный боевыми патронами. Разглядев своих противников и насчитав девятерых, агрессивно настроенных и выделявшихся, кроме вооружения, еще и огромным телосложением, провинциальный киллер, неожиданно для него охваченный нескрываемой нежностью, медленно освободил оружие от чехла, ласково его погладил, незатейливо привел в рабочее состояние, после чего принялся «поливать» неприятеля непрекращающимся огнем, беспощадным и яростным, не знающим жалости.

Уверенные в своем неоспоримом превосходстве, «московские гости» никак не ожидали «подобного поворота», или, точнее, неестественно смелого по отношению к ним нападения; как плачевный итог, пятеро были убиты первой же очередью, двое тяжело ранены, а соответственно, опасности больше не представляли, остальным двоим удалось укрыться за бревенчатой частью забора.

Пока его главенствующий товарищ «беспредельно» расстреливал столичных молодчиков, верный ему «оруженосец» спустился в подвальное помещение, где, пройдя в пыточную каморку, бросил там насмерть перепуганного Бухгалтера; забрав у него все предметы, способные представлять хоть какую-нибудь опасность, пусть даже и небольшую (в том числе ювелирную шариковую ручку), Слон поспешил на подмогу к отчаянному приятелю; он покинул территорию особняка с задней части, выйдя через потайную калитку, а впоследствии спокойно зашел столичным недругам, остававшимся живыми, что называется, с тыла; двумя меткими выстрелами звероподобный детина «уложил» обоих незадачливых противников и добил остальных, раненых, стонавших, и лежавших неподалеку. Удовлетворенный своей быстрой победой, он громко воскликнул:

– Костя не стреляй: все готовы!

Его предупреждение было излишним, потому как его главный подельник отлично следил за окружающей обстановкой; однако звук его голоса подал сигнал к открытию ворот, и они стали плавно отъезжать в сторону, освобождая значительный промежуток; в свою очередь такая поспешность означало только одно: пришла пора затаскивать трупы. В последующем, с помощью Тагиева, не отличавшегося физической силой, но просто пышущего чрезмерной активностью, все мертвые тела были по-быстрому перемещены на территорию дома, где в спешном порядке погружены в специальный крытый фургон, предназначенный, как можно догадаться, именно для необычного рода случаев. Далее, узнав, что Хорек пока еще остается живым, Беркутов, удивленный, неестественно возмутился, обозвал Михайлова «безмозглым дураком, не способным лично принять решение», затем спустился в подвал и самолично свернул «авторитетному посыльному» шею. Затем Слону и, конечно, водителю представилась возможность организовать им скромные или, лучше сказать, тайные похороны с непременным вывозом на территорию Тейковского района.

Глава XIX. В травматологии

Холод Владислав прибыл в детскую травматологию гораздо раньше остальных, ведь хотя он и предполагал, что маленькая девочка является его родной дочкой, но убедится в этом хотел непременно; для осуществления своих намерений, он, бывший здесь накануне и прекрасно зная, куда нужно идти, проследовал к помещению реанимации, где в этот момент безмятежным сном отдыхала Диана; заплатив санитарке приличные деньги, бизнесмен взял у беспомощной пострадавшей пробу ее детской слюны: ее он собирался отдать на анализы, чтобы сравнить ДНК и чтобы лишний раз убедиться в их самой ближайшей родственной связи.