Не по совести

Малютка продолжала молча стоять, так и не решаясь сделать окончательный выбор: в ее маленькой головке боролись нежные чувства к неродному отцу, противостоявшие небольшой неприязни, невольно возникшей к безрассудной, взбалмошной матери, с которой, кроме всего прочего, сидел неприятный ей дядька, противный и нелюбимый; в общей сложности малышка предавалась сомнениям не больше минуты и в конечном итоге решительным шагом бросилась в объятья к Андрею.

– Я хочу жить с папой и бабушкой, – не по-детски твердым голосом сказала Диана, крепко обнимая неродного отца, обливавшегося в этот счастливый момент радостными слезами.

В ту же самую секунду Азмира падала и теряла сознание.

Глава XLII. Жестокая судьба

С тех пор минуло полтора месяца. Как уже понятно, решением суда Холод Диана была оставлена под постоянной опекой Холод Андрея, а с ее матери в его пользу были взысканы алименты. Карина Керимовна, продолжая успешно возглавлять фирму «РУССТРОЙ», устроила своего сына прорабом на одну из подчиненных ей строек, а чтобы ему неожиданно не захотелось чего-нибудь «лишнего», во всех поездках его неотступно сопровождал преданный ей водитель Григорий Костров.

В один из погожих вечеров бабьего лета Кирилл привычной легкой походкой вышел с работы и направился прямиком к личному автомобилю, как и всегда, неизменно ожидавшему его возле строящегося объекта; погруженный в свои невеселые мысли и не обращая внимания на человека, сидевшего за рулем, он небрежно плюхнулся на свое «законное место» и грубо «отрезал»:

– Чего, Гриша, стоишь? Давай-ка уже поехали.

– Я бы с удовольствием, – сказал водитель ехидным голосом Кости-киллера, – но Вы, гражданин, вероятно, забыли, что эта поездка до сих пор у Вас не оплачена.

Невольно юноше пришлось напрячься и посмотреть на своего собеседника, не позабыв уделить внимание и заднему виду – там он увидел бессознательное тело Григория и расплывшегося в улыбке Михайлова.

– Что вы с ним сделали? – спросил молодой человек, непроизвольно начиная чуть-чуть заикаться.

– Когда-то давно я уже слышал это вопрос, – невесело ухмыльнувшись, Константин обозначил, что он не позабыл то их первое дело, произошедшее с хорошенькой Анжеликой, – и что я тогда ответил, а, Слон, – что ты с ним сделал?

– Он пока еще живой, – сказал он просто, нисколько не напрягаясь в своих размышлениях.

– Так он отвечает всегда, если человек еще не убит, – разъяснил Беркутов незамысловатый словарный запас, оказавшийся у его преданного товарища, – но… вернемся к нашим претензиям: прошло уже ровно три месяца с того самого момента, как ты, богатенький юноша, первый раз задолжал нам немалые деньги; долги же, поверь на слово, я никому не прощаю, и даже вон тому большому верзиле, что сейчас находится сзади – Слон, подтверди!

– Верно, – было ему немногословным ответом.

– Так что там с нашими капиталами? – продолжал Константин, пока еще весело подмигивая молодому растяпе. – Где теперь наши денежки? Если я не ошибаюсь, то ты проиграл нам добрых полмиллиона долларов, и вот уже две недели, как на них пошли начисляться проценты; скажу честно, я бы, конечно, мог подождать и дать тебе возможность накопить долг побольше, сделав его для тебя попросту неподъемным; но я человек сострадательный и – что не менее важно! – разумный, а потому на такую подлость пойти не могу, следовательно, требую погасить всю вышеозначенную сумму прямо сейчас; в противном случае, не обессудь, тебе придется узнать всю «прелесть» моего возмущения, – он ехидно ощерился, – ну так как, куда отправимся за деньгами?

– У меня нет и десятой доли упомянутой суммы, – признался Кирилл голосом, дрожащим от страха, – и достать мне такое неимоверное количество долларов негде; однако я могу гасить долг в рассрочку, по десять тысяч, но зато каждый месяц.

– Извини, нас подобное положение дел не устроит, – решительно заявил ему Костя-киллер, постепенно начиная придавать себе вид, и озлобленный, и очень жестокий, – ты должен отдать всю задолженность сразу, а не можешь сам – попроси у родителей.

– Это исключено, – нехотя признался должник, произнося свое заверение опечаленным голосом, – мать, если только узнает, сама лишит меня жизни – а отец? – так тот и, вообще, сейчас не у дел, и крутится лишь кое-как, только чтобы хоть как-то сводить концы с концами и оставлять себя на плаву.

– Столь нехороший ответ печалит как меня, так и вон того здоровенного дядьку, что сидит вместе с нами в машине, – грубо «отрезал» главный бандит, кивая головой в заднюю часть салона, – и что-то мне подсказывает, он решительно желает мне предложить поехать потрепаться в месте другом, нам более удобном и располагающем к откровенным беседам. Слон! – обращался он уже к большому верзиле. – Избавься-ка ты уже, на «хер», от лишнего груза.