Не плачь, орчанка!

Люсиль расспросила насчет подолов. Суорк сообщила, что с этим строго. Прежний лоф с его воинами тащили служанок в постель. При этом не заботились одарить девушку за оказанную услугу. Высокородный Иль-Ин запретил "блядство". Сказал, что, если кому-то из мужчин нравится служанка, то пусть женится. Женщины не против. Только женихи не спешат. Говорят, что они распутные. Как будто лезли в постель прежнего лофа и его воинов по доброй воле.

При этих словах Суорк вздохнула.

— В бане я видела служанку, которая заявила, что трет спину лофу, — сказала Люсиль. — Кто такая?

— Нулок, знахарка. Бабка у нее травница, обучила внучку. Они потомки пришлых. Из всех жителей Гаци только они знают их язык, вот лоф и приблизил ее к себе. Взял в замок. Девчонка задрала нос, считает себя выше других, — Суорк скривилась. — Дескать, она честная в отличие от других. А сама липнет к лофу и мечтает пробраться к нему в постель. Зря старается. Чем она может господина привлечь? Ни груди, ни задницы. Есть куда лучше, — Суорк расправила плечи, выставив бюст вперед. Тот и вправду производил впечатление. — Да стоит лофу пожелать…

— А он не желал? — поинтересовалась Люсиль.

— Молчит, — вздохнула Сорк. — Хотя по глазам видно: хочет. Может, там, в его мире, со служанками нельзя? Так он теперь здесь. Мы бы обрадовались. И подарков не просили бы. С таким-то…

Суорк подняла глаза к потоку.

— Как там обед? — спросила Люсиль, чтобы закрыть тему. Продолжать ее не хотелось.

— Узнаю! — пообещала Суорк.

Она встала, собрала посуду и удалилась. Люсиль, оставшись одна, погрузилась в размышления. То, что она узнала сейчас, с одной стороны радовало. Энтон достоин стать ее мужем. В этом она уверилась после боя, а рассказ служанки только укрепил в этом мнении. Оставалось воплотить намерения в жизнь. Иначе кто-то успеет запрыгнуть лофу в постель. Эта мысль привела Люсиль в бешенство. Она даже стиснула кулаки. Он ее и ничей больше! Но как дать ему это понять?

Придумать не получилось, и Люсиль отложила решение на потом. Тем более что вернулась Суорк и позвала к столу. А потом и вовсе навалились дела…

* * *

Первые дни прошли в сплошных хлопотах. Во-первых, в прежнее помещение для воинов (Энтон назвал его "казармой") новобранцы не поместились. Пришлось освобождать склад и готовить его для проживания. Сделали быстро. Прежний лоф хранил здесь зерно. В связи с сокращением подати склад практически опустел. Остававшиеся мешки перетащили в другое помещение. На переделку ушло несколько дней. Собранные из деревень плотники прорубили в стенах окна, настелили полы, сколотили "мебель". Так Энтон назвал топчаны, столы и лавки. Все это время "лишние" воины ночевали в господском доме, что добавляло в нем бедлама.

Второй задачей стало обмундирование новобранцев. Свезенные из деревень швеи и сапожники с утра до вечера щелкали ножницами, махали иглами и стучали молотками по "лапам". Люсиль удивило желание лофа одеть воинов в одинаковую одежду. Ладно бы покрой, так еще и цвет! В Руме подобного не водилось. "Так будет лучше", — ответил Энтон. Люсиль спорить не стала. Хочется ему — пусть. В конце концов, это его войско.

А вот желание Антона влезть в процесс обучения ее возмутило.

— Что значит "строевая подготовка"? — бушевала она. — Почему хочешь начать с нее?

— Потому что они ходят, как салабоны, — ответил Энтон. — Никакой выправки. Не воины, а стадо. Они должны уметь передвигаться в строю, чувствовать плечо товарища и, не задумываясь, выполнять приказ командира. Обучу — увидишь.

После долгих споров договорились. До полудня Антон гоняет половину новобранцев на "плацу". Люсиль тем временем учит других обращению с оружием. После обеда меняются.

Энтон, как считала Люсиль, чудил. Ладно, одеть воинов в одинаковую одежду. Но зачем каждому нижние рубахи и штаны? А простыни поверх набитых сеном матрасов? Где это воины спят на простынях? Они, что, высокородные?

— Воин должен раз в семь дней мыться в бане со сменой нательного и постельного белья, — ответил Энтон. — Тогда у него не будет вшей, и он не станет болеть.

— Мыться достаточно раз в месяц, — не согласилась Люсиль.

— Пусть будет раз в десять дней, — уступил Энтон. — Но умываться, чистить зубы и мыть ноги ежедневно.

Еще он потребовал обучить воинов грамоте. Это вообще блажь. Зачем воинам читать и писать? Но Люсиль спорить не стала. Просвещать воинов не ее забота. Учителем назначили Вилорка — тощего новобранца, которого она хотела забраковать. Вот пусть и мучается!

Потекли будни. С утра до вечера во дворе раздавалось: "Равняйсь! Смирно! Шагом — марш! Песню — запевай!" За стенами, куда выводили учить оружию, команды звучали другие: "Копья — наизготовку. Щитами закрыться. Коли! Шаг вперед!.."