Не плачь, орчанка!

В других обстоятельствах Люсиль высказала бы это вслух, но теперь смолчала. Во-первых, она дала слово. Во-вторых, случившаяся с ней беда и последовавшее исцеление многое в ней изменили. И еще… Лоф нес в себе какую-то загадку, а Люсиль была девушкой любопытной. Расспросить его в Оули не представлялось возможным — слишком много хлопот. Зато в пути времени много.

Люсиль послала жеребца вперед и поравнялась с лофом.

— Могу я спросить, высокородный?

— Можешь, — кивнул хумми. — Только брось эти титулы. Мое имя Антон.

— А как же Иль-Ин? — удивилась Люсиль.

— Это фамилия. У людей в моем мире три имени. Личное, имя отца и родовая фамилия. Я Антон Игоревич Ильин. Но так пишут в бумагах. Молодые люди в общении используют личное имя. Обращаясь к пожилым, добавляют отчество. В войске приняты звания. В переводе на ваши — воин, десятник, сотник. В определенных случаях к званию добавляется фамилия. Например, старшина Ильин.

— И как мне обращаться к тебе? — спросила Люсиль, поразившись вываленным на нее сведениям. Надо же, как сложно!

— По имени, — улыбнулся Иль-Ин. — Мы, вроде, молодые.

— Хорошо, — кивнула Люсиль. Если он так хочет… — Но только с глазу на глаз. При слугах и воинах я буду звать тебя "господин лоф".

— А я тебя: "госпожа сотница".

В глазах лофа прыгали смешинки. Люсиль хотела обидеться, но смогла — настроение не позволило. Пусть будет "сотница". Ее нынешнему положению соответствует. А что звание "сотник" не имеет женского рода, она объяснит.

— Хорошо, Энтон, — Люсиль сделала ударение на первом слоге — ей так больше нравилось. — Чем ты занимался в своем мире?

— Проходил срочную службу.

— Что значит, "срочную"?

— Молодых мужчин в нашем государстве призывают в войско на два года. Затем отпускают домой.

— Это не выгодно! — удивилась Люсиль. — Обучить воинов и отпустить?

— Зато в случае войны их можно призвать, получив миллионы бойцов.

— Так много?

— В моем государстве живет свыше двухсот миллионов жителей.

— Сколько?!

— СССР — большая страна. У нас много земель — больше чем у кого бы ни было. Это многим не нравится. Поэтому мы вынуждены содержать большое войско. Нам приходилось воевать — и не раз. Мы всегда побеждали.

Люсиль кивнула. С таким войском и не победить? Да будь в Руме хотя бы в сто раз меньше… От зургов ошметки бы полетели! А также от иль с хумми.

— Чем ты собирался заняться потом?

— Закончить учебу в институте. Я будущий переводчик, знаю несколько языков.

Люсиль только головой покачала. Высокородный — толмач? В Руме они слуги. Или в их мире высокородных много?

— Кто твои родители?

— Отец — полковник запаса, мать была врачом. Лекарем, по-вашему, — Энтон вздохнул.

— Что значит "полковник"?

— Командир полка, — ответил Энтон после заминки. — Тысячи, по-вашему.

"Его отец тысяцкий! — обрадовалась Люсиль. — Мы ровня".

— А почему "запаса"?

— Ему пятьдесят шесть лет, более не служит. Государство платит ему пенсию. Это такое жалованье за прошлые заслуги.

"Надо же! — удивилась Люсиль. — У нас удалившимся со службы ничего не платят. Зато дают земли".

— Почему мать "была"?

— Умерла два года назад. Перед этим болела. В последнюю войну она была моложе тебя. Жила в Сталинграде, это такой город. Его пытались захватить враги, много бомбили. Говоря по-вашему, били Кулаками. Только эти кулаки много мощней. Мать с жителями пряталась в подвале. Рядом упала бомба. От сильного сотрясения у нее в сердце что-то оборвалось. После войны она стала врачом, лечила людей. Но сердце болело. Она лечилась, но не помогло…

Энтон смолк и дал шенкеля кобылке. Та унесла его вперед. Люсиль проводила его взглядом. Несмотря на печальное окончание разговора, она не испытывала смущения. Мать Энтона умерла, ну, так ее тоже. У нее и отца нет. В ее возрасте многие сироты. До пятидесяти в королевстве доживают редко. Архилю за шестьдесят, так его маги лечат — подпитывают Силой. Иначе в Руме был бы другой король.

"Отец — тысяцкий, мать — лекарь, — подумала девушка. — Высокородная семья. В Руме таких мало. Наместник правильно сделал, что назначил Энтона. Он, конечно, неумеха, но я помогу ему стать лофом. Я обещала…"

Обещала она другое, но Люсиль не стала об этом думать. Постигнуть женскую психику — сложное дело. Лучше и не пытаться…

10

К полудню обоз прошел десять миль. Вообще-то в Руме их называли "меаны", но Антону мили были привычнее. В нимейском меане насчитывалось полтора километра, если считать по-земному. 15 километров за половину дня — немного. Но это обоз. Люди и кони могут идти быстрее, а вот скот — нет. Скорость движения каравана измеряется по самым неторопливым путешественникам.

Обоз встал на привал. Все накоротке перекусили, включая коров и овец. Готовить обед не стали. До ночи следовало поспеть в селение. До него оставалось около пяти миль. Там ждет ужин, стойла для коней, сарай для коров и загон для овец. И всем — ночлег. Селение, расположенное у тракта, зарабатывало на предоставлении подобных услуг. Антон с Куворком об этом знали — останавливались здесь на пути в Оули.