Не падающий

Кого я обманываю? Это запутает всю его жизнь, и я знал это. Никто не мог мысленно пережить постоянное питание своими эмоциями.

Я повернулся туда, где был Макс, который искал выход.

— Его жизнь коротка по сравнению с твоей, — сказал Макс. — Никки и Томми лишь всплеск на твоем графике. Две секунды на часах твоей жизни.

Он был прав. То, что я сделал сегодня, не будет иметь значения через сто лет.

Разведчик был прав. Наше пребывание в Лондоне будет коротким.

Я повернулся к своему отражению, поднял плечи и выпрямил спину.

- Идет.

Прошлый год.

Работа над футболками в магазине. Никки смотрит на мой пирсинг в языке.

Никки не могла оторвать взгляд от шелкографии Мертвого Элвиса, которую нарисовал я. Как она с благоговением смотрела на изображение, заставило меня молча пожелать, что в один прекрасный день я был бы объектом такого трепета.

— Ничего себе, — прошептала она. — Это удивительно. Где вы нашли оригинал?

Я отвел взгляд.

- Я это нарисовал, — ответил я, разложив несколько футболок на прилавке.

— Коул, ты так возишься со мной! Это слишком… — она покачала головой. — Нет слов.

Я наградил её улыбкой, совмещающую в себе нужное количество признательности и смирения, поблагодарив небеса, что на протяжении столетий я научиться рисовать. Подойдя к ней ближе, чем я когда-либо решался раньше, я сказал:

- Я думаю, что это самый хороший отзыв, который я когда-либо получал.

Я старался не вдыхать слишком заметно, но находясь так близко это не было необходимо. Она не могла смотреть мне в глаза, а вместо этого посмотрела на мой рот. В мой рот. На стальной пирсинг на моем языке.

Никки Беккет, загипнотизирована моим языком. Это было чувство, которое я никогда не забуду. Я улыбнулся, выхватывая ее из задумчивости. Ее щеки стали вкусного розового оттенка, и она отвернулась.

В первый раз, с тех пор как я познакомился с ней, я подумал, что у меня есть шанс.

Такой большой для эпической любви.

Сейчас.

Возвращение в Парк Сити. Спальня Никки.

За окном, комната Никки казалось темнее, чем обычно. Возможно, это объясняется тем, что Луна уже скрылась за горами, а звезды, казалось, не светили так ярко.

Я пообещал себе, что не увижу ее снова, пока не найду способ существования без нее, но Дельфинианцы вынудили меня на этот визит. Я толкнул окно и поднялся.

Пока я смотрел, как она спит, я вспомнил, как она была пленена моим пирсингом в языке один весенним днем так много месяцев назад. Кто бы мог подумать, что сейчас я собирался отметить ее младшего брата во всемирное потребление Бессмертных?

— Что случилось с нами, Ник? — прошептал я так тихо, что это походило на ветер даже для моих собственных ушей.

Никки не шевелилась.

Я держал руку около её лба, отчаянно желая прикоснуться к ней. Но я сопротивлялся.

Она беспокойно перевернулась и сдвинулась на другую сторону ее кровати. Как будто она освобождала место для кого-то.

Я сделал вид, на мгновение, и только на мгновение, что я был тем человеком, для которого она освобождала место. Что рука, которую она подняла, потянулась ко мне. Что сердце в её груди билось для меня и только для меня. Я позволил себе эту долю секунды слабости.

И затем я повернулся к ней спиной, подошел к полке над ее столом, и схватил изображение, которое я видел миллион раз.

Не оглядываясь, я влез в окно.

Никки никогда не просыпалась.

ГЛАВА 8

Сейчас.

Возвращение в Лондон, с напоминанием о Томми в руке.

Макс остался в Лондоне, когда я вернулся в Парк Сити, чтобы заполучить напоминание о Томми. Теперь, когда я был готов заключить сделку с Дельфинианцами, Макс не хотел быть частью этого. Было слишком опасно. Так я оказался в Зале Знаний один, с фотографией Томми, смятой в руке.

Хор голосов ждал меня.

- Есть ли у тебя напоминание о мальчике, который будет отмечен?

Я кивнул.

- Да.

Небольшая платформа выросла из пола. Я поместил изображение на вершину. Мне очень понравилось это фото. Никки и Томми, сестра и брат глядели друг на друга и смеялись, не обращая внимания на то, что кто-то снимал их.

Даже если я не могу сопереживать, я уже давно утратил эту способность, я мог оценить эту невинность. Ощущение, что не имеет значения, вращается этот мир или нет… все, что имело значение, было лицо, на которое вы смотрели.

Я чувствовал это. Один раз. Давно.

— Положи руку в желоб, — сказал хор, вырвав меня из моих мыслей.

Я положил правую руку в желоб, расположенный вдоль стены. Предсказатели прочитают всю мою жизнь, все, что я узнал за свои семьсот лет, каждую часть мудрости, которую я собрал, в то время как ученые поглотят информацию. Нет возможности пройти это без того, чтобы отдать что-то взамен. Я был уверен, что не было ничего нового в моей голове, чего бы они ещё не знали.

Как только моя рука вступила в контакт с холодной поверхностью металла, я почувствовал напряжение внутри. Я слышал об этом прежде, странное ощущение от людей, которые пришли к Предсказателям за помощью.