Не. Отпускай меня

— Ой, извини. Я всегда забываю о разнице во времени. — По голосу не скажешь, что ей жаль. — Мне скучно. Я жду, когда встанут мама и папа и я смогу открыть свои подарки.

Мама и папа. Папа. Папа. Папа. Холодная дрожь пробежала у меня по спине, и страх перед Аланом вытеснил печаль от расставания с Лукой и снова выдвинулся на передний план. Я правильно поняла Нору?

— Алан и мама еще спят?

— Да. — Она нетерпеливо засопела. — Я же только что сказала.

— Конечно. — Я нервно засмеялась и потерла лоб. Алан дома. Напряжение и беспокойство мгновенно отступили. Одновременно я почувствовала мучительную боль за висками.

— Мои подарки прибыли? — поспешно спросила я Нору, чтобы она отвлеклась и не заметила моего облегчения.

— Да, они лежат под елкой.

— Отлично. Я боялась, что отправила их не своевременно.

Я принесла их на почту в начале недели — конечно, без обратного адреса на посылке. Для Норы я купила записную книжку с изображенными на ней птицами киви, маме послала свою новую цепочку и, чтобы не вызвать подозрений, купила Алану дешевый лосьон после бритья.

— Как жаль, что ты не здесь, — сказала Нора.

— Мне тоже, — ответила я и удивленно заметила, что это не такая уж и ложь. Если бы я поехала в Мэн, вместо того чтобы сопровождать Луку в Бринзон, возможно, мы бы остались вместе. Правда, пришлось бы несколько дней терпеть Алана, но потом я вернулась бы в свою новую жизнь.

Нет, ты бы не смогла. Снова терпеть близость Алана, после того как я узнала, насколько другой могла быть жизнь, — это сломало бы меня. И это было бы нечестно по отношению к Луке. Он заслужил лучшего, женщину, которая не была бы такой обузой и могла быть честной с ним. В наших отношениях всегда существовало третье нежелательное лицо, о котором Лука ничего не знал, а я не могла рассказать. И каждый день, ничего не рассказывая, я обманывала его.

— Мне надо заканчивать, — сказала вдруг Нора. — Мама и папа проснулись. Они, наверно, позвонят тебе позже. Передавай привет Луке от меня. — Она повесила трубку, прежде чем я смогла попрощаться или уточнить ситуацию с Лукой.

Удрученная и все еще скованная словом «папа», уставилась я на дисплей телефона, который показал мне, что я разговаривала с Норой три минуты и двадцать секунд. Я смотрела на цифры, пока не померк свет и экран не стал черным. Часть меня понимала, что я должна чувствовать облегчение. Облегчение оттого, что Алан далеко. Зато другая часть меня была в бешенстве. Из-за Алана. Из-за ситуации. Но прежде всего я злилась на саму себя. Как я могла быть такой глупой, как могла поверить, что он поедет в Бринзон, чтобы привезти меня? Конечно он блефовал. Почему я не пришла к такому выводу раньше?

Он никогда не оставил бы маму и Нору одних на праздники. Все годы, в течение которых он свысока смотрел на меня, доминировал надо мной, Алан никогда не выходил из себя, неизменно сохраняя контроль. Он всегда отдавал себе отчет в своих действиях и делал все возможное, чтобы наша тайна оставалась тайной. Оставить родную дочь, чтобы поспешно наведаться к совершеннолетней падчерице, — это создало бы неправильное впечатление. Очевидный факт, но страх сделал меня слепой.

Я впилась пальцами в телефон. Мне хотелось бросить его об стену, но в данный момент он был моей единственной связью с Лукой. Я включила телефон и хотела снова открыть его контакт, когда увидела красный знак над зеленой трубкой. Семнадцать пропущенных звонков, которые продолжались до поздней ночи. В большинстве случаев звонила Апрель, а несколько раз со мной пыталась связаться Меган. Плюс несколько сообщений на почтовом ящике.

Я набрала автоответчик.

— Привет, Сага, — приветствовал меня голос Апрель. — Позвони мне. — Прозвучал звуковой сигнал и было воспроизведено второе голосовое сообщение, записанное на несколько минут позже.

— По-видимому, Лука не единственный, кто не хочет со мной говорить. Я не знаю, что произошло между вами. Я бы хотела это понять. Что случилось? Позвони мне. Пожалуйста.

Писк.

— Я могу понять, если ты не хочешь со мной говорить. Но хотя бы дай мне знать, в порядке ли ты. Я волнуюсь.

Беспокойство в голосе Апрель росло с каждым сообщением, а я не удосужилась хотя бы раз ответить. Она не сделала ничего плохого и не заслужила, чтобы я причинила ей такую боль.

Снова прозвучал писк. Я уже была готова позвонить Апрель, когда меня остановил низкий мужской голос:

— Привет, Сага.

Лука.

Невольно у меня на глазах появились слезы. Я не ожидала услышать его голос здесь и сейчас. И зачарованно затаила дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова.

— Я надеюсь, ты хорошо доехала до Мелвью. Апрель еще ничего не слышала от тебя, а Меган говорит, что ты не откликаешься и на ее звонки. Они беспокоятся о тебе, свяжись с ними.

Они беспокоятся о тебе. Меган и Апрель. А он нет. Я знала, что это эгоистичная мысль, но хотела, чтобы он тоже переживал обо мне. Я не хотела быть безразличной ему.