Не отпускай

— В смысле мачеха, я была замужем за его отцом, — всхлипнула Агата. — После мне достался дом и состояние, а Даниэлю только магазинчик и старая яхта. Даниэль возненавидел меня с самого первого дня, как только я вошла в жизнь Руперта Кортеза, но мы правда любили друг друга, и я не виновата, что он отдавал всё своё внимание мне, а не своему мальчику. Я никогда не относилась к тебе плохо, Даниэль, но ты почему-то решил отобрать у меня Шарлотту! Ты её недостоин! Она тебя не любит! И ты никогда не отдашь ей своё сердце, потому что адамантий выжег в твоей груди огромную дыру! Ты не привязался ни к одной девушке, они лишь мучились с тобой! Ты искалечен не только внешне…

— Заткнись!!! — выкрикнул Даниэль, бледнея. И это был очень плохой знак, судя по тому, что творилось с его взглядом. — Не тебе меня клеймить! Лучше расскажи, как без борьбы отдала своего единственного ребёнка, и опомнилась лишь когда, на неё свалилось семь кругов ада. Только теперь ты ей не нужна! Ей нужен я! Ей легче рядом со мной, с искалеченным психом с дырой вместо сердца! Но в одном ты не права — месть тут не причём! — клокоча от злости, Даниэль выскочил вон, оставляя меня один на один ещё с одной не умещающей в голове разгадкой.

— Что … он имел в виду? … О чём, это он сейчас, а? — я сползла по стене прямо на пол, потому что сил дойти до дивана уже не осталось.

— Я … я пыталась тебе сказать, — не поднимая глаз, выдавила Агата, закусив губу, казалось, она снова вот-вот расплачется. — Шарлотта, мне так жаль…

— Лу! Никакой Шарлотты больше нет! Хватит раздувать долбанную трагедию, не своди меня с ума, говори уже!!! — я разозлилась на свой манер.

— … На самом деле — ты моя дочь. … — Агата посмотрела на меня, но я её не узнавала. — Вы с Генри не были близнецами. Тебя родила я, почти одновременно с Анной, которая подарила моему брату первенца. Я забеременела случайно, как мне тогда казалось по ошибке, и в тот период я была настроена к стражам враждебно, я не собиралась растить ребёнка по законам ордена, я вообще не хотела становиться матерью так рано. Даг забрал тебя, чтобы я не сдала тебя в приют. Они с Анной любили детей и хотели вырастить вас с Генри, как родных брата и сестру. Даг оформил документы, лишив меня всяких прав. … Но после той трагедии с Генри… Я пыталась, о, Лу, я правда пыталась тебя забрать, когда мой брат запер тебя в Манакре, — Агата всё-таки разрыдалась. — Но он и слушать ничего не хотел! Закон был не на моей стороне. Думаешь, я не терзалась? Через пять лет я сожалела о своем поступке каждый день! Я приезжала на твой день рождения и смотрела на тебя издали, и это была настоящая мука для раскаивающейся матери! Господь наказал меня, не дав мне больше возможности иметь детей, но я знала, что когда-нибудь мы встретимся и я попытаюсь вымолить у тебя прощение! Подобрать слова признания не просто, … я долго не решалась, собираясь силой духа, но я бы обязательно рассказала тебе обо всём… — Агата запнулась, видя, что я собираюсь уходить.

— Сейчас мне лучше … побыть одной и собраться мыслями, — невнятно пробормотала я, выскочив за дверь, желая сбежать от всей этой правды, без которой мне жилось гораздо легче. Кто их только просил вываливать на меня всё это?! Мечась по дороге, не имея представления в какую сторону мне нужно двигаться, чтобы исчезнуть, я наполнилась изнутри отвращением к собственному существованию с неудобной правдой. Я оказалась чей-то ошибкой, нежеланным ребёнком, от которого с радостью избавилась моя юная мамаша! И теперь понятно, почему я всегда чувствовала себя такой недолюбленной — потому что мои родителя ими не являлись, а после смерти Генри, я и вовсе стала их раздражать! Я полюбила единственного, отозвавшегося ко мне с теплом, но даже моя любовь привела в этот мир монстра. Тогда почему бы не исправить эту ошибку? Почему бы не встретиться лицом к лицу с тенью, жаждущей избавить меня от этой жизни?

…Меня накрыло собственной тьмой. Я вовсе не сильная. … Особенно, когда его нет рядом. Я как ненормальная заколотила в дверь, первого попавшегося дома:

— У вас есть зеркало? Можно мне войти?

— Нет. Не стоит, — сдержанно ответил мне хозяин, загородив собой проход. В каждом из них на меня теперь смотрел страж.

Меня ждал отказ и во втором и в третьем доме. Оказалось, эти чужие люди прекрасно понимали, что я задумала. Но моё упорство не имело границ. Не могли же они снять зеркала по всему посёлку! Завернув в один из баров, я решительно направилась в женский туалет и …бинго! Зеркало висело там, где и должно было быть. На меня взглянуло моё перекошено-растерянное отражение, растрёпанная, осунувшаяся, в серых глазах решимость камикадзе. В следующее мгновение — оттуда на меня уже смотрит лицо Баса… Это испытание не для слабонервных. Но у меня и так соответствующий настрой, я и так хочу сдохнуть. Лицо того, кого я так любила, выбило последнюю опору, и я потянулась к нему рукой.