(не)отец моего ребенка

Он напористый, дышит тяжело, как и я. Его рука перемещается на затылок и фиксирует мою голову. Мысленно я все еще отрицаю то, что происходит, отрицаю свое желание поддаться мужчине и забыться, навсегда перевернуть страницу под названием «Юра» и попробовать стать для Игоря кем-то большим, чем просто мать его названого ребенка. Но душа просит довериться, просит прислушаться, просит утонуть в его объятиях. Ей хочется быть любимой и в полной мере ощутить счастье.

Поцелуи Игоря неторопливые и нежные. Я подаюсь ему навстречу, чувствую на себе его дыхание, все еще сомневаюсь, стоит ли это делать, все еще не знаю его намерений на свой счет, все еще боюсь обжечься. Снова.

— Доверься мне, Вика, — шепчет между поцелуями, сводя меня с ума. — Ты такая красивая, невероятная. — Он слегка отстраняется от меня и отбрасывает в сторону уголок одеяла. Я краснею под его взглядом, хочу, чтобы в комнате стало темно, мне становится страшно, что я могу не понравиться ему.

Он рассматривает меня с жадностью, проводит пальцами вверх по руке, к плечам. От волнения я дрожу всем телом, дыхание сбивается, сердечный ритм учащается, а в висках громко стучит.

Руки Игоря проникают под одежду, поглаживают мой живот, разнося по всему телу тысячи мурашек и обещание, что все будет хорошо. В этот раз я тянусь к нему первой, так отчаянно и самозабвенно, и не ведаю, что делаю. Немного неумело целую в ответ, все ещё не веря, что это не сон, и, когда он углубляет поцелуй, мне вмиг становится жарко. Под напором и ласками мужчины мое натянутое, словно струна, тело наконец-то расслабляется, и я прикрываю глаза, поддаваясь нашему безумию на двоих.

Я не замечаю, как мы остаёмся без одежды, не замечаю, как царапаю спину мужчины, слышу его сдавленный стон и забываю обо всем.

Есть только я и он. Его пальцы, ласкающие меня так откровенно; его губы, не пропускающие ни одного миллиметра моего тела. Нет никакой Карины, никакого Юры, нет других мужчин и женщин между нами в этот момент. Только нежность, страсть и безумие, которые заполняют нас, поглощают и отрезают от всего мира.

— Тише, малышка, тише, — шепчет мне на ухо и легко прикусывает нежную кожу на шее, — в твоём положении нам стоит быть аккуратными. — Он тяжело дышит, и я замечаю, как часто бьется жилка на его шее. Он напряжён, на грани, как и я.

Это так отличается от того, что было с Юрой. От тех сумасшедших ночей без прелюдий, коротких встреч, а после горькой правды, что на глазах проступают слезы. Игорь безумно осторожен со мной, словно я хрупкая фарфоровая статуэтка. Мне хочется попросить его не сдерживать себя, хочется доставить ему удовольствие, но он останавливает меня, перехватывает мои руки, обездвиживает меня и заводит их за голову. Сам задаёт ритм и очень быстро доводит нас до желаемого освобождения.

Кажется, я так кричу, что срываю голос. Игорь тяжело дышит прямо мне в шею. Я обнимаю его, прижимаю ближе к себе. Не хочу отпускать. Никогда. Он трется носом о мое плечо и молчит, я же хочу услышать от него хоть что-то, потому что минутное безумие проходит и я возвращаюсь на землю, больно ударяясь об асфальт. Меня трясёт от того, что произошло, не хочу, чтобы Игорь решил, что я доступная, что мне все равно, с кем из братьев спать, и я очень боюсь, что после этой ночи все закончится. Он разочаруется во мне и отправит домой. Или же вернётся к своим женщинам.

— Ой, — удивленно вскрикиваю я и подношу руку к животу.

— Вика? Что? Ребенок? — Игорь взволнованно осматривает меня, за долю секунды он преображается и на его лице появляется тревога.

— Кажется, он пошевелился, — пораженно произношу я, не до конца осознавая произошедшее. Нежность и любовь заполняют меня, и на глазах появляются слезы. Я даже забываю о том, что лежу перед мужчиной абсолютно обнаженная.

— Еще слишком рано для шевелений, я читал, что они появляются на восемнадцатой — двадцать четвертой неделе, иногда с шестнадцатой, — с сомнением произносит он, с интересом разглядывая мой оголенный животик. — У тебя только пятнадцатая неделя.

— Думаешь, это не ребенок? — шепотом спрашиваю я.

— Думаю, ты просто переела на ночь. — Он трется носом о мою шею, целует плечо, его рука все так же покоится на моем животе. Я выдыхаю с облегчением. Ничего не поменялось между нами. Все хорошо.

Игорь ложится рядом со мной и укрывает нас одеялом. Крепко прижимает к себе, выводя пальцами узоры на моем животе. Я замираю в его объятиях и прислушиваюсь к себе. Ну нет, это точно был ребёнок, ничего я не придумала.

— Я нашел твой халатик у себя под одеялом, — внезапно произносит мужчина, обдавая меня жаром своего дыхания, и мои глаза широко распахиваются. Стыд-то какой.

— Я…

— Только не говори, что понятия не имеешь, откуда он там. Потому что белые длинные волосы на чёрном постельном белье явно не сами забрались туда.

— Прости я… я не хотела, но там мне спалось спокойней и…

— Тс-с-с, — он прикладывает указательный палец к моим губам, заставляя замолчать, — это и твой дом, Вика, поэтому можешь спать, где тебе хочется.

— Там матрас мягче, — говорю в своё оправдание.