Не моя девочка

— Я начинаю чувствовать себя красивой, — продолжает она, — все эти наряды, походы в салоны красоты. Еще работа, которая приносит удовольствие. Да я живу, по-настоящему, впервые за долгое время. А Йонас для меня добрый и чуткий покровитель. Мой спаситель. Я ему в рот смотрю и чувствую себя благодарной. Он же за все платит, говорит, мол, это деньги за выступления. Деточкой меня зовёт, ласково со мной разговаривает. Потом он снимает мне квартиру. Вот эту, — Бэлла обводит пространство взглядом, — уже с ремонтом и мебелью. Потом выяснилось, что на самом деле он ее не снял. А купил. Для меня. Паспорт мне тоже делает он. Говорит, что это не дело, что я без документа живу. А так и уехать куда смогу, мир посмотреть. Я становлюсь обладательницей на только нового паспорта, но и новой жизни. Поехать обратно к тётке и потребовать у нее свою долю за квартиру, я уже не собираюсь, — она снова паузу делает, допивает остатки виски, — я не смотрела на него как на мужчину. Скорее как на отца. И да, я тогда уже замечала и понимала, что деньги он зарабатывает не совсем честно. Но… я была очарована. Я чувствовала, что должна ему. За все, что он для меня сделал. За новую жизнь, которую он мне дал. За заботу. А через некоторое время я стала замечать, что он уже смотрит на меня не как на девочку. Намёки начали появляться, он то приобнимет меня, то поцелует. Потом он ревностно нахамил клиенту одному, который начал мне знаки внимания оказывать… В общем вскоре мы оказались в одной постели. Честно, я толком и не вспомню как именно это произошло.

— Ты любила его? — зачем-то спрашиваю я.

— Мне так казалось, — Бэлла плечами пожимает, — чувство долга я путала с любовью, Артем Боев. И поняла это, когда по-настоящему влюбилась.

— В музыканта?

— А тебе уже рассказали? — фыркает Бэлла. — Да, получается, что я Йонаса предала. Изменила. Только вот и он все это время был женат. К слову о его жене я узнала не сразу… И я честно пришла к нему и сказала, что полюбила другого и что хочу уйти. Йонас не отпустил. Он никогда меня не отпустит.

— И ты до сих пор хочешь уйти, — это не вопрос, это я факт констатирую.

— Да хоть улететь, — печально вздыхает она, — только он же меня найдёт. Запрет. И накажет.

— Он… бил тебя? — аккуратно предполагаю я. И вспоминаю следы на ее тонкой шее и царапины на спине.

— Чего он только со мной не делал, — истерично хмыкает Бэлла и гладит себя по плечам.

А мне ее жалко. Ужасно жалко. Блядь. Никто такого не заслуживает.

А еще злость и гнев во мне просыпаются. Как прибалт обидеть ее посмел? Спас, обогрел, накормил, приучил и на поводке теперь держит?

Какого-то черта беру и обнимаю девушку. Она утыкается носом в мое плечо. Мы сидим так несколько секунд. Но тепло, которым мы обмениваемся в этот момент, начинает становиться жаром. У меня. В сердце. Мне наши объятия слишком уж приятны.

Бэлла поднимает голову и в лицо мне смотрит.

Близко. Опасно. Я словно в ее глазах тону. Глубоких, манящих. А потом опускаю взгляд на женские губы. Трепетные и чуть приоткрытые.

Блядь!

Вот какого я тянусь сейчас своими губами к ее? Какого начинаю это прикосновение? Влажное и немного неловкое. Но такое вкусное. И короткое.

Это не поцелуй еще. Но уже. Почти.

Бэлла резко встает с места и подходит к столу, ставит на него пустой стакан упирается руками.

— А теперь ты, Артем Боев, ответь на мой вопрос, — неожиданно произносит она.

— Задавай, — киваю.

— Что тебя связывает с полковником полиции?

— С каким?

— С таким. С которым ты сегодня в кафе встречался. И он что-то тебе передал.

Свожу брови у переносицы, изображая удивление.

Выходит, Бэлла видела нас. Какая наблюдательная, однако.

— Ни с кем я не встречался.

— Не надо, Артем. Я еще у тебя два телефона заметила. Зачем они тебе? — я плечами пожимаю. — Вот интересно, что ты ответишь, если подобные вопросы тебе задаст Леха? Или Йонас?

— Ты меня шантажируешь?

— Нет. Я просто хочу знать правду. Свою я тебе рассказала.

Думаю. Сомневаюсь.

А потом тоже резко поднимаюсь с дивана. К Бэлле подхожу.

Валерьевич говорил не влюбляться. И что бабам доверять нельзя.

Бля. Но я Бэлле доверяю. Минимум потому что знаю, что она не на стороне Йонаса. Она не хочет быть там.

А максимум… потому что я видел ее взгляд, когда мы чуть не поцеловались. Подозреваю, что и я примерно так же на нее смотрел.

— Я не просто так устроился к Йонасу, — признаюсь я. — Я работаю с полицией. С честной полицией, с той, которая хочет посадить Йонаса в тюрьму.

Бэлла начинает смеяться. Истерично.

— Знаешь сколько раз уже пытались? — почти кричит она. — Это невозможно. Он хитрый. Ловкий. Сильный. И беспощадный.

Беру ее за локти, легонько трясу. Бэлла вырывается, сопротивляется. Злится. Но я не отпускаю рук.

— Всегда найдётся тот, кто сильней. Мы можем помочь друг другу. Ты свободной станешь. Слышишь? Я все сделаю.

Бэлла перестаёт дёргаться. Поднимает глаза и впивается ими в мои. Смотрит, как будто что-то ищет. Защиты. Она нужна ей.

Я шаг делаю. Молнеиносно расстояние между нами сокращаю.