Не мой парень

— Я люблю тебя, — обессиленно шепчу и сквозь помутненное зрение вижу, как на его лице вспыхивает счастливая улыбка.

глава 39

Финн

Тони лежит, раскинувшись на простынях, невыносимо сексуальная в своей неискушенной невинности. Ее изумрудные глаза почти черные, губы — идеальная рекламная картинка для мужского журнала: влажные и припухшие. Стройное тело идеально настолько, чтобы быть определением слову «сексуальность»: женственные бедра с высокими округлыми ягодицами, тонкая линия ключиц, переходящая в хрупкие плечи и крупная грудь с соблазнительными розовыми сосками. А ее лавандовый вкус на моих губах придает этой картине завершенность.

Я настолько одержим Тони, что не могу представить, чем утолить свой голод по ней: еще даже не вошел в нее, а мне уже недостаточно.

— Я люблю тебя, — выдыхает Тони, за секунду превращая меня в самого счастливого мудака на земле.

Говорят, важнее семьи ничего нет. Мне наплевать, что считают остальные — Тони для меня важнее. Будь против нее на весах целый мир во всех чудесах его проявления, я бы ни на секунду не раздумываясь выбрал ее, его самое главное чудо. Неизлечимый вирус, циркулирующий в моей крови, вакцину от которого никогда не придумают. Уж точно не при моей жизни.

Тело Тони вздрагивает, когда я касаюсь ее между разведенных ног. Она закрывает глаза и беспорядочно ловит воздух губами, раскрывая себя шире. Эта раскованность сотрясает стену, удерживающую меня в трезвой реальности, а от того, как отзывчиво она реагирует на меня, едва удается держать первобытные инстинкты в узде.

Осторожно ввожу в нее два пальца, расширяя для себя. Она такая теплая и тугая, что член и мысли мучительно ноют в ожидании нашего слияния. Тони тихо постанывает и, выгнув спину, сама подается навстречу проникновению. Я пытаюсь все делать медленно. Хочу сделать медленно. Но эти сумасшедшие влажные звуки, которые она издает, и сладкие всхлипы не дают мне шанса, и я уже сам не замечаю, как отчаянно трахаю ее пальцами.

— Финн… — Тони мечется головой по подушке, комкая в кулаках простынь. — Пожалуйста…

Она распахивает глаза, и я вижу в них помутневшее безумие.

— Возьми меня…Хочу сильнее.

Ее страстный призыв — мое поражение. Я наваливаюсь на нее всем телом, потому что больше не в силах ждать. Длинные ноги мгновенно берут меня в тесный плен, прижимая горячую промежность к члену. Нахожу взглядом горящие глаза, чтобы успеть исправить то, что давно был должен:

— Я люблю тебя. Очень сильно. Очень давно.

В ее глазах сияют капли счастья, и губы дрожат. Глажу ее лицо и, прижавшись к губами, вхожу одним голодным толчком. Громкий стон эхом вибрирует в моих легких, поджигая сердце и вены. Я хочу остановить этот миг и остаться в нем жить, и, возможно, тогда смогу не испытывать этого вечного нестерпимого голода.

— Царапай мне спину, Тони, — приказываю и прошу. Выхожу из нее и врезаюсь глубже, утопая в ее тугой влаге.

В ответ слышен умопомрачительный стон, и плечи обжигает яркая боль.

— Еще, — сжимаю зубами ее подбородок. Мне это необходимо, чтобы продержаться с ней дольше и не свихнуться.

— Возьми меня всю, — требовательный шепот. — Не сдерживайся, потому что я хочу тебя таким.

Мне хочется сказать, что она не понимает, о чем просит, но, кажется, уже слишком поздно. С гранаты сорвали чеку, и взрыв неминуем.

Я стискиваю ладонями ее бедра и закидываю колени себе на плечи. Врезаюсь глубоко, утыкаясь в преграду, глушу губами ее стон, и выхожу снова. Тони рвет мою кожу ногтями, дарит мне еще один несдержанный крик.

— Тебе не больно? — хриплю, молясь услышать «нет», потому что не знаю, как смогу остановится.

— Сильнее, Финн. — освобождением простреливает уши. — Еще.

Ее стоны смешиваются с моим тяжелым дыханием, когда я начинаю исступленно трахать ее, без оглядки на чувство вины. Тони принимает меня с отчаянной жадностью, и в ее глазах я вижу то, что ее голод не уступает моему. Обхватываю полушария ее груди и сжимаю между собой, глуша собственный стон наслаждения от убийственной мягкости ее кожи. Нахожу языком твердый бутон и тяну его губами, вбирая в себя дозу лавандового вкуса. Тони жарко стонет, и горячая влажность начинает сжимать мой член так сильно, что лишает способности соображать.

Ее оргазм приближает мой собственный: горячая волна цунами несется по позвоночнику и ударяется в пах, уничтожая чувства и мысли. Пытаюсь покинуть пульсирующий плен, но тонкие пальцы Тони обхватывают мою шею и в нее летит глухая мольба:

— В меня. Хочу быть полностью твоей.

Цунами разбивает меня на части, и я со стоном извергаюсь в нее, даря ей еще одно обещание.

— Клянусь, это всегда будешь ты.

Тони

Облокотившись на кухонный табурет, Финн задумчиво наблюдает за тем, как я варю ему кофе на своей крошечной плите

— Ты ведь, кажется, пьешь без молока? — с улыбкой поворачиваюсь к нему. — И без сахара?

Финн смотрит на меня, не мигая:

— Переезжай ко мне, Тони.