Не мой парень

Если есть грань сумасшествия, то я ее переступил, когда она ответила на поцелуй. Если бы мне сказали, что я умру через пять минут, если не выйду за дверь ее номера, я бы вытащил средний палец и сделал ее своим последним вздохом.

Руки сами перемещаются на ее грудь, прочерчивая идеальные округлости. Тони жалобно стонет и вонзает ногти мне в кожу, подстегивая мое безумие. Ее твердые соски под моими пальцами, через секунду — под моим языком. Она извивается подо мной, больно рвет волосы, дрожа и повторяя ненавистное свое «не надо».

Тони хочет меня, но я должен быть уверен. Не хочу проверять это пальцами. Хочу забыться и лелеять свою разбитую мечту, поэтому опускаюсь перед ней на колени и закидываю ее ногу себе на плечо.

Ее «остановись» тонет в протяжном стоне, от которого вся кровь горячей струей устремляется в пах. Я провожу языком между тугих влажных губ, и спускаю часть своего возбуждения прямо в джинсы от сумасшедшего лавандового вкуса, и от того, что теперь знаю, насколько сильно она меня хочет. Скольжу языком внутрь нее лишь раз, потому что знаю, что не смогу остановиться. Я должен быть в ней весь целиком, ведь может уже через минуту я сдохну от того, что сердце не выдержит.

Поднимаюсь с колен и встречаюсь с лихорадочным взглядом зеленых глаз. Нахожу ее ладонь и кладу себе на пояс джинсов, приказывая:

— Сними их с меня.

Я не знаю, почему, но в моем представлении все должно произойти именно так. Я больной ублюдок. Окончательно свихнувшийся на ней.

Тони прикусывает губу, так что на ней выступают капельки крови. Я уже думаю, что она пошлет меня к черту, но ее тонкие пальцы приходят в движение, неловко расправляясь с пуговицей и молнией. Джинсы падают на пол, напоказ выставляя мою готовность. Не могу ждать больше не секунды, поэтому сам скидываю футболку. Тони тяжело дышит, бегая глазами по моим плечами и животу, словно впервые видит раздетого мужчину. И это меня злит и одновременно заводит, потому что в моей фантазийной мечте я первый, кто ее касается.

— Потрогай меня, Тони. — хриплю, шагая к ней ближе. Есть риск, что я преждевременно кончу, но мне необходимо воскресить воспоминание.

По ее тонкой шее пробегается нервная волна, и я вижу как ее губы беззвучно шепчут гребанное «не надо»

— Трогай. — повторяю, вталкивая член в ее дрожащую руку.

Ее прерывистый возбужденный вздох и робкие движения выворачивает внутренности наизнанку. Мне сосали и дрочили лучшие шлюхи Лос-Анджелеса, но я никогда не испытывал ничего близко похожего на то, что происходит со мной сейчас. В ушах потрескивает электричество, я еле держусь на ногах.

Я останавливаю ее раньше, чем успеваю кончить. Обхватываю рукой ее талию и впечатываю в себя. Тугие соски вонзаются мне в грудь, жар промежности прикипает к члену.

— Я вытрахаю каждого мужика из твоей головы, — обещаю ей. — Сегодня только ты и я.

Я мог бы трахнуть ее прямо на полу, но вместо этого как долбанный Ромео поднимаю ее на руки и несу к кровати. Укладываю на простыни как самое ценное сокровище и ложусь на нее сверху. Она такая же нежная и хрупкая, как и в моих мечтах, и я не удерживаюсь, чтобы поцеловать ее снова. Тони самозабвенно жертвует мне свой рот, что я почти верю, что она чувствует то же, что и я, если бы не дрожь, разбивающая ее тело. Развожу ее ноги в стороны и упираюсь членом в ее жаркую влажность. Ее зрачки целиком поглотили радужку, ресницы трепещут, а губы снова выводят немое «нет».

— Почему не я, Тони? — вырывается из меня пустившая корни боль.

Я не позволяю себе зажмуриться, чтобы ни на секунду не терять света ее глаз, и одним толчком вхожу внутрь.

Я не знаю, чей крик кровавым шумом стоит у меня в ушах: мой или Тони. Меня словно ударили ломом по голове, раскроив череп надвое. Ужас произошедшего накатывает на меня лавиной прозрения и вины.

Я смотрю в искаженное лицо, по которому тихими тропинками струятся слезы и пытаюсь найти в себе силы вздохнуть.

— Тони…

Я не знаю, что делать. Я тупой идиот. Слепой, недостойный ее ногтя ублюдок.

— Не останавливайся, — шелестит на моей щеке.

Я глотаю отвращение к себе и делаю еще один толчок. Тони глухо стонет и слезы на ее щеках катятся сильнее. Я глажу ее глаза, волосы, собираю губами ее боль, как если бы это могло ее починить.

— Пожалуйста, не плачь. — умоляю ее, — Блядь, прости меня…Пожалуйста, прости..

— Я хотела, чтобы это что-то значило для обоих. Чтобы не просто так. — шепчет Тони и сильнее всаживает пальцы мне в плечи. — Сейчас просто не останавливайся.

Я хочу прижать ее к себе и отнести в рай, но боюсь отказать ей еще в одной просьбе. Поэтому я продолжаю двигаться в ней, повторяя, как сбившаяся игла граммофона:

— Это не просто так, Тони. Клянусь, это не просто так.