- Не суетитесь, - сказала мене девушка оператор, когда министр и два академика заняли места около микрофонов за стеклянной перегородкой, - По первому каналу показывают "Рабыню Изауру". Вся страна смотрит. Какой там к черту министр!
Когда интервью закончились, все вежливо и со счастливыми улыбками раскланялись, и мы уселись в свой членовоз...
Я никогда не предполагал, что мой шеф может так виртуозно ругаться. Это было что-то!
1998 г.
ДЕПУТАТСКАЯ ЗАБОТА
Накануне выборов в деревню Белкино приезжали агитаторы и всем мужчинам от 15 до 45 бесплатно раздавали презервативы. Ходили по раскисшим и взбухшим от грязи и луж улицам и каждому встречному совали в руки золотистые пакетики с импортными резинками. При этом не забывали наказывать получившим необыкновенный подарок, чтобы они голосовали за известного демократа, который так печется о здоровье нации.
Тракториста Витьку Чердюка тоже наградили, когда он, спрятав бутылку "Русской" в огромном кармане комбинезона вышел из магазина.
Витька, вот уже двенадцать лет хранивший верность своей супруге и никогда в жизни не пользовавшийся чудными резинками, что наглядно доказывали четыре сына-короеда, лишь в сердцах сплюнул, но презерватив не выкинул. Он засунул пакетик за отворот шапки ушанки и, нащупав в кармане поллитру, которую купил для завтрашней рыбалки, весело зашагал домой.
- А тебе дали? - спросила супруга и поставила перед Витькой сковороду с жареной картошкой.
- Что, дали? - не понял Витька.
- Малиновый гондон с усиками.
Витька сразу сообразил, что вся деревня от мала до велика только теперь и судачит о бесплатных резиновых подарках, и обиженно оторвал голодные глаза от картошки.
- А я, что хуже других или рожей не вышел?
- А ну-ка покажи, - попросила вторая половина.
- Выкинул, - отрезал Витька и ложкой устремился в сковороду.
На этом разговор был закончен.
На следующее утро он заглушил мотор своей казанки около трех скал. Плотва бралась лихо, шлепалась в лодку, и У Витьки не оставалось даже времени, чтобы пропустить стаканчик. Но к обеду в лимане поднялся ветер. И лодку понесло на скалы. Даже якорь не помогал.
Чердюк несколько раз дернул запускающий трос двигателя, но он отказывался заводиться. Рыбак открыл кожух мотора и быстро выяснил, что отсутствует контакт в системе зажигания. Колпачок, который должен бил прижимать клемму, каждый раз соскакивал со свечи. До скал оставалось метром пятьдесят. И купаться бы Витьке Чердюку в ледяной воде, если бы не резинка. Он вспомнил о презервативе, достал его из отворота ушанки, и оторвав основное, надел резиновое колечко на контакт. Мотор взревел, когда до скалы можно было дотянуться удилищем.
Бросив улов в тазик, Чердюк налил полный стакан водки, залпом выпил и попросил одного из своих короедов принести лист бумаги и ручку.
- Письмо родителям будешь писать? - поинтересовалась довольная уловом жена.
- Благодарность в избирательный штаб демократа, - серьезно ответил Витька. - Если бы не презерватив, дело бы кончилось худым концом.
А в день выборов они всей семьей проголосовали за депутата, проявившего заботу за жизнь Витьки Чердюка и его земляков-белкинцев.
1998 г.
ВОТ ТАК БАНАНЧИКИ!
Я постарался протиснуться в середину, но наткнулся на какие-то мешки и клеенчатые баулы. В утреннем вагоне метро и без такого дышать было нечем, а из этих мешков прямо-таки стрелял в нос "аромат" от свежего лука и чеснока. С левой стороны кто-то дыхнул мне в ухо совсем свежим перегаром, и мое бодрое настроение, стало как у всех - далеко не веселое. Вдобавок ко всему, машинист решил испытать пассажиров на прочность и тормознул состав так, что вся людская масса устремилась в голову вагона. Мне помещали это сделать баулы и мешки. Хотелось ругаться. Но вдруг откуда-то снизу раздался скрипучий старческий голос.
- А яблоки у вас растуть? Антоновка? Анис? Мелба? Растуть или не растуть?
Голос умолк, видимо, ожидая ответа. Но кроме какого-то невнятного "м-м-мнэ-эт", которое можно было принять как за "нет", так и за чесночную отрыжку, разумного ответа не последовало.
Но это я так судил. А спрашивающий, скорее всего был удовлетворен, потому как сразу после отрыжки, последовало удивление, а за ним и новый вопрос:
- Яблоки не растуть, надо же! Ну, а картошка, картошечка-то, как?
Кто-то опять смачно отрыгнул:
- М-мнэ-э-э...
- Твою мать! - раздался полный изумления голос, - И картошка не растеть! Ни яблоки, ни картошка! Дохнуть все, наверное, что ль! А что ж тогда растеть? Редька-то бывает, лучок, чесночек, морковушка? Ну, бывает?
- Мнэ-э-э, - проблеял чей-тоголос,и я поднялся на цыпочки, чтобы хоть одним глазом увидеть интервьюера и интервьюируемого.