(не)любимый препод

Паркуюсь во дворе за парком. Ваня, наконец, дозванивается до Егора. Тот в печали, говорит, что у него спустило колесо, и он будет позже.

Вылезаю из машины, и осматриваюсь. Народу больше раза в два, чем тогда, и почти все ряженые, не улица, а детский утренник. Мы трое не переодевались, боже сохрани, шайка украдет брюлики, а нас опять в отделение потащат.

— Разделимся, — предлагает Ваня. Дает "пять" Николь и широким шагом углубляется в заснеженный, ярко освещенный фонарями парк, к взрывам хохота и крикам.

— Я к ДК, — выбирает Николь.

Топчусь на месте. Прикидываю, где погулять: возле двенадцатиэтажной свечки, забитой офисами или у Сашиного клуба.

Плетусь к клубу. Через полчаса явятся сотрудники, через час он откроется, я ностальгирую. Под окнами замечаю снеговика, но не целого, кто-то спер дилдо и снес ему голову, а мне так обидно становится, просто невозможно, аж губы дрожат. Слепили бы своего и ломали.

Вандалы.

Загребаю варежками снег и леплю новый кругляш. Я его так не брошу. Голова щас даже ещё лучше прежней получится, пусть не расстраивается.

Минут десять спустя любуюсь обновленной версией. Подпрыгиваю от пробирающего куртку холода, и смотрю на электронное табло бизнесцентра. Цифры говорят, что температура воздуха минус пятнадцать, и ждать еще пятнадцать минут. А потом можно валить.

Вдруг успею вернуться, и Алекс не заметит, что меня в кафе не было?

Мою робкую надежду убивает входящий звонок. Пялюсь на его имя на экране и жую щеку. Пока соображаю, что сказать, он сбрасывает.

Вздыхаю. Зря я сюда приперлась.

Иду к светофору, придумываю, что Саше наболтать. Хватит, пусть Ваня с Николь сами стерегут зоопарк. Несолидно.

Обгоняю пару хихикающих Пятачков.

Дожидаюсь зелёного. На той стороне вижу Николь. Она идет ко мне. Встречаемся в середине пешеходного перехода. Она передергивает плечами:

— Фр-рр, холодрыга. У ДК кучка придурков пьют шампусик и танцуют. С Ваней созванивались, у него в парке полицаи тусят. Тоже, походу, соцсети мониторят и банду пасут. А у тебя как, ничего криминального не заметила?

— Неа. Николь, я поехала, — натягиваю капюшон. — Вряд ли что-то будет. Это какие-то задроты на волне Пуховской популярности развлекаются.

— Ну нет, — Николь молитвенно складывает ладони перед собой. — Давай ещё десять минут. В кафе зайдем, погреемся?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Переминаюсь с ноги на ногу.

Светофор пищит, намекая, что время вышло, и чтобы мы убирались с дороги. Торможу пару секунд и киваю:

— У меня ключи от клуба остались, там никого, пошли чай попьем.

Загорается красный, мы бежим обратно к клубу под раздражённые гудки водителей. Николь смешно перебирает каблуками, юбка карандаш ее сковывает, и я радуюсь, что с утра надела легинсы и дутыши.

Пересекаем парковку и шмыгаем в тамбур. Останавливаемся у служебного входа, верчу связку ключей. У меня тут и от съёмной квартиры, и от дома, и от домофонов, так, вот от клуба есть, точно, Алексу забываю отдать. Надеюсь, он не против, что я похозяйничаю немножко.

Внутри тепло и темно, и пахнет моющими средствами, мистер Пропер постарался, но скоро пьяная толпа зальет потом танцпол и испортит кислород перегаром.

Свет в зале не включаю, только лампочки над стойкой. Щелкаю кнопкой чайника.

— Какой будешь? — поворачиваюсь.

— Свари кофе. И коньяка плесни чутка, — Николь сбрасывает на столешницу полушубок и устраивается на высоком табурете. Дует на покрасневшие руки. — Я разбита. Родители достали. С Антоном по нулям. До сих пор не пойму, как ты Алекса окрутила.

— Я не крутила, — жму кнопки на кофемашине. Делюсь сомнениями. — Если у нас секс, и все. Он думает, что всерьез со мной, а скоро поймёт, что со мной нечего ловить. И найдёт состоявшуюся женщину, с дипломом, у которой уже карьера, а не недоучку. Или хуже — к жене вернётся. Надоест со мной нянькаться.

— Просто секс — это плохо, — Николь авторитетно поднимает вверх указательный палец. — Надо его проверить. Когда мужчина занимается твоими проблемами — значит ты ему нужна. А когда отмахивается — тогда ему по барабану на тебя. Попробуй.

— И какие мои проблемы ему подкинуть? — сдвигаю брови. Ставлю перед ней чашку с кофе и скручиваю крышку на бутылке с коньяком.

— Например…

В тамбуре хлопает дверь. Слушаем громкие голоса.

— Ты не заперлась? — Николь отклоняется на стуле и щурит глаза в темноту коридора.

— Заперлась, — убираю бутылку на полку. — Наверное, смена, скоро открытие, — торопливо затираю капли кофе и приглушаю лампы. Котик бесится, если у него за стойкой посторонние торчат, а я здесь даже и не работаю больше. — Николь, давай на диван…

— Т-с, — шикает она, рванувшись на стуле. Пригибается к стойке и бледнеет. — Там…они, кажется.

— Кто? — вглядываюсь в зазор между толстой белой колонной и стеной.

Голоса приближаются. Вспыхивает резкий верхний свет, и в проеме вырастает фигура Винни- Пуха, с закинутым через плечо красным баллоном. У него за спиной Кролик, с большой спортивной сумкой в руках.

У меня волосы дыбом встают. Какого лешего? Я что, правда не заперлась?