Не измени себе

А спустя еще год Варя начала мрачнеть. Все чаще она повторяла, что, кроме своих больных и железок, я ничем не интересуюсь, что она устала от маленьких детей и постоянной нехватки денег (большую часть зарплаты я тратил на изготовление аппарата), что домой я являюсь черт-те когда, да и то не в комнату, а в свой сарай, что мои книжки она когда-нибудь сожжет, что в мое изобретение она не верит - надо мной уже смеются люди, обзывают не врачом, а слесарем...

С каждым днем ссоры стали все непримиримее. Я пытался сдерживаться, отмалчиваться, а однажды, не стерпев, сказал:

- Уходи! Не можешь - уходи!

И она вдруг ушла: в тот же день собрала свои пожитки и переселилась к подругам по общежитию. На руках у меня остались двое детей.

Девочек я снова отвез в Дятловку к матери. Если бы не она, я не знаю, что бы делал...

Перед XIX съездом партии меня приняли в члены ВКП(б), переименованной теперь, в КПСС. В связи с этим, помимо постоянной работы в больнице, меня назначили еще и дежурным хирургом по области.

По территории наша область превосходила две Италии. В мое распоряжение предоставили двухместный допотопный самолет, похожий на таратайку. Передвигался он так же тряско, как и моя прежняя телега. Вылетал я по самым срочным и тяжелым вызовам. Особенно прибавлялось хлопот зимой. Кабина у самолета была открытая, летал он низко - пурга, ледяной ветер, Почти никакой видимости. В такие моменты я с головой запахивался в тулуп и думал о своем аппарате. Под стрекот мотора мысли текли глубоко и спокойно.

Как-то, вернувшись из очередного рейса, я сразу же лег спать я увидел такой сон.

Сначала сплошной мрак... Затем с какой-то верхней точки сквозь него проступили очертания земли. Пустой, голой, как каменная твердь... На ней стояла огромная толпа людей. Все они молчали и время от времени беспокойно поглядывали на небо. И вдруг среди них я заметил себя... Я находился в самой гуще... Вокруг меня постепенно нарастал какой-то ропот... С каждой секундой он становился слышнее, взволнованней - я не мог понять его причины и тоже, как все, принялся озираться... Потом кто-то резко вскрикнул и указал вверх. Люди подняли лица и в ужасе замерли: небо неожиданно поплыло, из-за горизонта показалось неестественно яркое, необычное созвездие. За ним выплыло второе... третье... четвертое... Люди разом закричали и, сметая друг друга, помчались. Я упал, закрыл руками голову и не сдвинулся с места. Во мне сработал рефлекс, приобретенный в реальной жизни - не поддаваться панике... Затем все смолкло.

Кто-то тронул меня за плечо. Я поднял голову и близко увидел над собой лицо, и тотчас узнал его: это была женщина, которую я видел во время бомбежки в Армавире...

Показав жестом, чтобы я поднялся, она улыбнулась мне абсолютно так же, как и тогда: очень по-женски и чуть извиняюще. Что вот, мол, исчезают земля, люди, вместо них появляются какие-то несуразные созвездия, а только все равно вся эта нелепость не имеет никакого значения. Суть в ином. В том, что мы сейчас понимаем друг друга... Ведь так же?..

И я снова кивнул ей.

Кивнул, пронзенный несоответствием ее лица, ее улыбки, всего того несчастья, что нас окружало, и ее собственного... Женщина уходила от меня на костылях. Одна нога у нее была на много короче другой...

Меня так потрясло это, что я тотчас все придумал. Ясно, четко, во всех деталях увидел перед собой чертеж...

Я проснулся... По-прежнему стояла ночь. В окно проникал слабый отсвет луны. Поднявшись, я зажег лампу и принялся шарить по комнате: мне нужна была новая лопата.

Вспомнив, что только вчера мне пришлось искромсать последнюю, я в одних трусах кинулся в коридор и постучался к своей хозяйке - тете Дусе.

- Что?.. - перепуганно закричала она. - Что такое?!

- Это я, тетя Дуся. Я - Степан. Мне очень нужна лопата.

- Какая лопата? Четвертый час ночи!

- Неважно, - ответил я. - Я все придумал.

- Что?

- Со своим аппаратом!

Хозяйка надолго замолчала, наконец облегченно произнесла:

- Бог ты мой, я думала, ты спятил...

Сонная, она вышла в коридор, достала в сенях лопату. Я тотчас схватил ее, помчался в комнату. Тетя Дуся пришла следом, спросила:

- Что, прямо сейчас делать будешь?

Я кивнул ей...

Суть моего открытия заключалась в следующем: чтобы костные отломки держались относительно друг друга неподвижно, спицы надо было пропускать сквозь них не параллельно, а крест-накрест. И крепить их следовало не дугами, а кольцами. Только тогда аппарат превращался в единую монолитную конструкцию...

Колец у меня не было, я принялся мастерить их из дуг, скручивая гайками.

Наблюдая за мной, тетя Дуся посоветовала:

- Ты бы штаны надел.

Когда я облачился в брюки, хозяйка принялась мне помогать. Мы провозились до утра. Тетя Дуся оказалась женщиной смекалистой - по ходу работы она надавала мне кучу мелких, но дельных советов.

Наконец аппарат был готов. Отломки в нем чуть-чуть шевелились, но это уже шло от несовершенства доморощенной "техники". Главное - идея приняла реальную и наглядную форму. Оставалась доработка отдельных деталей...

БУСЛАЕВ