(не) Измена. Ребенок от бывшего мужа

Я иду вперед, не слышу, как Михаил идет за мной, как следит за каждым моим шагом. Я опускаюсь в кресло, все еще сжимая телефон.

У меня словно в голове белое пятно. Я прокручиваю все, что помню и понимаю, что якобы измена Миши это последнее, что я помню, а дальше… дальше лишь то, как муж вытаскивает меня из постели, как цедит слова про развод.

Голова болеть начинает.

Сильно. Цепляюсь за волосы. Тяну.

- Яна… - слышу голос Михаила, - ты ведешь себя как ненормальная…

Так странно больше нет у него злости и ярости, слышу усталость. Поворачиваю в его сторону голову. Он смотрит мне в глаза.

- Я не изменяла тебе, Миша. Ты можешь мне верить – можешь нет. Но я не помню этого… я не помню! – повышаю голос, кричу действительно как ненормальная, - не помню!

Вдруг что-то щелкает во мне. Я опять включаю видео. Смотрю – смотрю- смотрю…

Будто что-то меня гонит туда в этот момент, что-то за что цепляется моя интуиция…

Перемотка. Опять. Смотрю. Перемотка. Видео. Снова. И снова…

- Яна! Хватит! – вдруг рявкает на меня Михаил, но я не слушаю, смотрю, смотрю…

У самой в груди цветет боль, непонимание, но… я будто что-то ищу… сама не понимаю, что…

Стоп кадр!

Туфли… женские туфли… лакированные… с красной полоской…

Я вглядываюсь в них. А у самой голова взрывается от боли, как если бы я билась лбом о бетон.

- Туфли… лакированные… с красной полоской… - проговариваю заторможенно и поднимаю взгляд на Михаила, который весь подобрался и смотрит на меня будто цепной пес, готовый взять след.

- Марта Романовна… В тот день… К нам домой пришла Марта Романовна… Мы пили чай…

56

Михаил Воронов

Наблюдаю за реакциями Яны. Не может так человек играть… Не может быть такой первоклассной актрисой, когда смотрит видео, которое мне всю душу вывернуло и сердце проткнуло крюком, моя жена бледнеет…

Поднимает на меня бездонные глаза и там такая боль в вперемешку с непониманием, шок чистейший…

И где-то внутри меня прежний Михаил поднимает голову. Тот самый, который безоговорочно любил. Оказывается, не сдох этот уголок моей души, хоть и мучался в агонии.

- Я не изменяла тебе, Миша. Ты можешь мне верить – можешь нет. Но я не помню этого… я не помню!

Кричит и в глазах слезы. И эти слезы они как яд. Как чертова кислота, которая дробит все внутренности, расщепляя меня на атомы.

Яна идет на балкон, ее шатает. Она садится в кресло и вновь запускает видео.

Снова и снова. Всматривается в проклятые кадры. Сажусь напротив. Что-то у меня в голове зажигается и в душе. Это нечто очень отдаленно похоже на надежду.

Внезапно Яна поднимает голову от экрана и убивает меня на повал своей фразой…

- Туфли… лакированные… с красной полоской… Марта Романовна… В тот день… К нам домой пришла Марта Романовна… Мы пили чай…

Меня будто очередью из автомата. Насмерть. На поражение. Рикошетом.

Я не сказал Яне кто именно скинул мне это проклятое видео! Как она узнала?!

Не могла знать… не могла…

- Да… - жмурится, цепляет пальцами виски, придавливает, как если бы пыталась вспомнить, - чай… а до этого… твоя мама… она пришла к нам, я помню, как открывала дверь… и туфли… странные туфли с яркой линией… глаза по ним скользнули… а потом… кухня… черт… не могу… провал… но ты… ты ведь мне не поверишь?

Упирает в меня невидящий взгляд, встает, обхватывает себя руками.

А у меня…

У меня кровь в жилах стынет. Сознание цепляется за одно единственное.

Я не сказал Яне кто скинул мне видео. Не сказал!!

А послала мне его мать…

- Миша… сынок… я… я не знаю как тебе сказать…

- Что-то случилось, тебе плохо?!

- Плохо… сынок… очень плохо… но я должна… должна сказать тебе…

- Говори.

- Не могу… я… пришла к вам домой… а там… я лучше пошлю тебе…

Резко поднимаюсь с места и иду в сторону Яны. Заглядываю в ее лицо. Я пока не понимаю, что именно чувствую. Но по ощущениям меня только что переехал грузовик.

Будто все кости переломаны. И болью пульсирует каждый нейрон. Фантомной. Но как в любых чрезвычайных ситуациях срабатывает контроль.

Это то единственное, что сейчас удерживает меня. Удерживает…

- Я хочу, чтобы ты вспомнила все. Чтобы ты постаралась восстановить цепочку событий.

Не мой это голос. Он чужой. Он принадлежит кому угодно но не мне, потому что сейчас…

Спустя столько лет я начинаю сомневаться…

Сомневаться в том, а была ли на самом деле измена моей жены…

В бизнесе, в политике я никогда не доверял никому, всегда проверял и перепроверял информацию.

Всегда.

Сколько раз было подстав, сколько долбанных раз?!

Да и сейчас я здесь в этом крае, потому что умею распутывать клубки кишащие ядовитыми змеями, так что же Михаил Воронов, ты стоишь на балконе и смотришь в глаза женщины, которая возможно и не предавала тебя и в груди у тебя бездна…

Потому что ты… ты не усомнился тогда…

Ты поверил… безоговорочно поверил собственной матери… потому что она – твоя мать.