Распахиваю глаза и смотрю в две бесконечные льдисто – голубые пропасти.
- Ответы, Яна. К кому так рвешься. Что случилось. Я жду.
- Хорошо, Воронов. Будь по-твоему.
Делаю последний контрольный выстрел, говоря Михаилу правду.
- Мне нужно к дочке, она поранилась, и воспитатели не могут остановить кровь…
38
Кажется, что где-то бомба разорвалась. Михаил мгновение смотрит на меня ошалело. Моргает и качает головой, будто сам не верит в то, что слышит.
- У тебя дочь?! – задает вопрос и сжимает руки на моих локтях сильнее, боль причиняет и возможно оставляет синяки.
- Мой ребенок кровью истекает, Воронов, мне нужно к ней… - опять у меня истерика и Михаил больше ничего не говорит, хватает меня за руку и тащит за собой, а я семеню за ним, пытаясь подстроиться под широкий шаг. Дверь распахивается, чуть с петель не срывает так сильно ударяет и идет тараном по коридору, оказываемся на улице.
- Адрес. Куда ехать? – спрашивает резко и я называю.
- Детский сад.
Больше ничего не говорит. Направляется к автомобилю. Сразу же водитель к нему подлетает, но Михаил его одним взглядом останавливает.
- Ключи, - протягивает руку, - быстро!
- Михаил Дмитриевич… - тормозит грозный мужчина, явно охранник, - но… без охраны…
- Живо ключи мне, - давит Миша и его сотрудник исполняет требование.
Мой бывший муж открывает дверь и я падаю на сиденье, дверь захлопывает и он занимает место водителя, вмазывает педаль газа в пол.
- Будешь говорить куда сворачивать и как ехать, - дает четкий приказ, а сам руль сжимает, а я на его лицо смотрю, бледное сейчас. Злое. Как у демона, что из ада вырвался.
И мне не страшно. Больше ничего не боюсь. Главное – моя дочка. Моя Масечка…
Сердце болит, виски тянет, все, как в тумане. Михаил всегда был отличным водителем и сейчас он водит подобно гонщику формулы один, объезжая автомобили и вписываясь в крутые повороты.
Мы за считанные минуты подъезжаем к садику, машина еще толком не тормозит, а я буквально вылетаю на асфальт, чудом не падаю и бегу, бегу, не понимаю, как оказываюсь на территории сада, вижу лишь машину скорой помощи, сердце в груди бьется, как сумасшедшее, я забегаю внутрь, перепрыгиваю лестницы и влетаю в группу дочки.
- Явилась! – рявкает на меня высокая женщина и тыкает пальцем с алым маникюром, ее идеальная прическа, костюм сейчас немного помяты, - я требую, чтобы ее безродную нагулянную дочку – рецидивистку исключили! Она напала на моего ребенка! Просто так напала! Из-за нее Алексей чуть не расшибся!
- С дороги, уйдите!
- А ты чего кричишь?!
- Дайте к дочке пройти!
- Твое отродье…
Не думаю что делаю, реагирую на вопящую женщину, как на преграду, что преграждает путь к моему ребенку, ударяю женщину и не слушаю ее ор.
- Я на нее в суд подам! Все видели, что эта буйная сделала?! Она ударила меня!
Падаю на колени перед дочкой, рядом с ней женщина – врач, прикладывает к руке моей девочки жгут.
- Что с дочкой? – обращаюсь к врачу и женщина поднимает руку в примирительном жесте,- вам нужно подписать документы на наше вмешательство, поедем к врачу. Ситуация сейчас стабильная…
Выборочно все слышу, главное улавливаю, что “ ситуация стабильная” …
Падаю на колени, убираю волосики с лица своей девочки:
- Масечка моя… что случилось?! – заглядываю в глаза совей девочки и моя малышка начинает горько плакать.
- Мама… он сказал, что я гуленая, что у меня папы нет, что ты плохая… что меня никто не любит… потому что ты в подоле гуленую плинесла от женатого… а я ему сказала, что за мной мой папа плидет! Что я не гуленая! И что он у меня самый лучший! Просто он лаботает… он улетел… но он плилет! Потому что любит меня! Он ведь меня любит и плидет, да, мама?!
Слезы катятся градом по лицу моей дочки, а у меня сердце кровью обливается. То, что происходит – это ужас в чистом виде…
Прикрываю глаза, лепет дочки перекрывает грозный крик матери Алексея.
- Эта девочка опасная! Она напала на моего ребенка! Требую ее исключить! Я пойду по всем инстанциям, дойду до самого высокопоставленного чиновника, но так дело не оставлю
Поднимаюсь, разворачиваюсь к женщине, чтобы выговорить ей все, что думаю, как слышу грозный голос, который заставляет всех замереть:
- В какие именно инстанции собираетесь обращаться и кому именно писать?
- В самые высокопоставленные, - резко сдувается женщина и бледнеет, глядя на стремительно надвигающегося Михаила, который придавливает всех бетонным взглядом и произносит ледяным тоном:
- Считайте, что они уже здесь.
39
Тишина после произнесенных Вороновым слов становится гробовой. Мама Алексея открывает рот, словно хочет что-то сказать, а затем захлопывает, окидывая Мишу внимательным взглядом.
- И так. Я слушаю. Что здесь произошло?
Все же мой бывший муж одним взглядом может заставить всех преклоняться перед собой. Его поза. Взгляд. Я всегда знала, что Михаил не даст меня в обиду. Всегда был защитником и сейчас происходит что-то странное.