Не играй с нами, девочка (СИ)

Они уже въезжали в соседний бокс, когда фургон повело от накатившей волны. Задние колеса занесло, как будто им в бок ударила другая машина, тяжелая и мощная, а не поток, пусть и разогнанного огненной силой, но воздуха. Водитель резко крутанул руль и смог выровнять фургон, заскочив в распахнутые створки бокса. И он не остановился, хотя она стучала и кричала, ведь Марк остался там.

Потом в какой-то момент вновь появились костюмы. Тесный хоровод из цепких взглядов и командирских голосов. Несколько допросов с одними и теми же вопросами и сальными ухмылками. Ее пытались подловить на лжи, но она говорила, как есть. Как приказал ей попросил Марк. Ее же вопросы никого не волновали, ее грубо обрывали и все.

Когда ее, наконец, отпустили, всё исчезло. Ту жизнь подтерли ластиком, не оставив и разводов. Машина слежки успокоилась через неделю, перестала провожать ее до продуктового и обратно. Она была рада и, пожалуй, благодарна, что ее оставили в покое. Чувствовать чужой взгляд становилось невыносимой пыткой, хотелось спрятаться ото всех и закопаться под землю.

В момент отчаяния она все-таки набрала знакомые номера, но они молчали. После Анна проехалась по некоторым адресам. Дом Марка, как она и ждала, был опечатан и показался заброшенным с десяток лет. Угрюмым и выхолощенным что ли... Клубы, какие-то работали, какие-то нет, нацепив на двери запрещающие таблички. Те, что по-прежнему прожигали ночную жизнь, не дали ничего, одни незнакомые лица, даже смутная догадка не кольнула. Охрана, персонал, ей показалось, что привезли совершенно новых людей, и поменяли форму, хотя она могла ошибаться. Она всегда смотрела на них мутным взглядом, стараясь не запоминать. Она видела только Марка.

Ресторан же Севера открылся в центре, яркими атласными лентами встречая первых посетителей. Анна решилась заглянуть внутрь на третий раз, первые порывы заканчивались в соседней кафешке, что окнами выходила на площадь с новым заведением.

Ее проводили за столик на двоих в центре огромного зала. На столе раскрыли меню, одно их тех самых, что стопками валялись на полу, когда она впервые приехала сюда с Максимом. Следом она вспомнила бордовую плитку в уборной. И сдержанный кабинет управляющего. «Андрей». Табличку с его именем, скорее всего, уже сняли и выкинули прочь или задвинули в какой-нибудь шкаф подальше пылиться.

 — Анна.

Знакомый голос наплыл откуда-то сверху. Она подняла голову и заметила у столика Олега. Он положил ладони на белую ткань, облокотившись и нависнув над ней неумолимым воспоминанием.

— Это дорогое место, — добавил он, и в его тоне легко считывалась вторая фраза: «По карману ли теперь?»

Анна лишь кивнула. Она давно поняла его. Конечно, он презирает ее, как он еще может относиться к ней?

— Я на минуту, — он отодвинул стул напротив и присел.

— Я думала, мы закончили с допросами.

— Это не тебе решать.

Да, это она уже выучила.

— Нашли нового хозяина? — она обвела зал рукой.

— Сговорчивых людей больше, — кивнул он и отточенным движением, выдающим многолетнюю привычку, достал смятую пачку из внутреннего кармана пиджака, а следом выудил сигарету.

Курить было нельзя, и он начал постукивать фильтром по столу.

— Рёф или Марк? — вдруг спросил он.

Она уловила перемену в его голосе, он заговорил тише, но серьезнее. Лед, который вот-вот треснет от собственной скованности.

— Я уже говорила...

— Скажи мне. Правду, — надавил он. — Здесь только я.

Он отбросил сигарету, которая закатилась под салфетки, и едва поймал собственное раздражение, которое с радостью перевернуло бы и стол.

— Мне нужно знать.

— Кто-то погиб? — догадалась она. — Из твоих в ту смену...

— Рёф или Марк? Ты была там.

— Рёф. Марк ничего не знал.

— Не врешь?

Это не уходит. И не отпускает. Рёф уже мертв, Марк... они растоптали его. Но он по-прежнему зол и ищет виновного. И был бы рад, если бы она назвала третье имя, того, кого еще можно заставить заплатить. Смерть Рёфа не принесла успокоение никому. Ни Марку, ни ей.

— Нет, — она поймала его воспаленные глаза, — я не врала на допросе, не вру и сейчас.

— Хорошо, — кивнул он и отвел испытывающий взгляд, — хорошо...

Олег подобрал сигарету и поднялся, шагнул прочь, но Анна выставила руку и поймала его крепкую ладонь.

— Что с ним? — спросила она и внезапно остро ощутила, насколько боится ответа.

— Мы нашли тела, — он рывком вырвал руку, — были взрывы, много кто погиб.

Четвертый этаж соседней многоэтажки прочертил линию из освещенных окон, которая казалась стрелкой, указывающей куда-то вперед. Анна встала с дивана и подошла к окну. По-прежнему ничего, шторы надежно прятали даже силуэты. И от этого стало так невыносимо, так душно, как в июльский день в переполненном автобусе. А ехать до конечной. В груди скреблось и рвалось наружу. Она резко отворила окно, подставив лицо под вечернюю прохладу.

— Ты обещал! — крикнула она со злостью. — Ты обещал, черт возьми!

Она уговорила себя пойти спать, и случилось чудо, он пришел к ней во сне. Хотя бы во сне.

Марк тихо улыбался и перебирал рукой ее запутавшиеся волосы.

— Сколько уже? — спросила она, стараясь нащупать часы.

— Только шесть.