Не играй с нами, девочка (СИ)

Она ужасно льстила себе, что сможет успеть с каким-то решением или предпринять правильное действие. Когда щелкнул замок и дверь отворилась, на пороге появились высокие мужчины... Анна успела лишь зацепить их присутствие, как нахлынувшая взрывная волна смяла пространство и болезненно оглушила. Тяжелый грохот вырвался извне, пробудив животный  страх. Он на мгновение обжег все внутри и заставил забыть даже собственное имя. Она только сжалась и сцепила руки на груди, инстинктивно пытаясь закрыться. И увидела, как свалился с ног мужчина в проеме, его буквально внесло внутрь, словно подхваченную грубым ветром песчинку.

Прогремевший взрыв смешал карты. И секундное замешательство стоило остальным много больше. Выстрелы пробудили ее, она упала на пол и нашла взглядом Марка. Он вдруг оказался совсем рядом, схватил за локоть и потянул в сторону, к фургону.

— Пригнись! — крикнул он и, не рассчитав силу, жестко впечатал в железную бочину машины.

В руках он сжимал оружие, и, скорее всего, уже не с полной обоймой. Сбоку прогремели еще два выстрела, и Марк, словно дали долгожданную отмашку, снова скользнул прочь, выбравшись из укрытия.

Один, два... Третий выстрел с другого конца. Четыре, пять. Молниеносно, друг за другом. И следом тишина, хотя нет. Из зала через раскуроченную дверь рвались мужские крики, кого-то звали, срываясь... И еще запах, он уже заполнил помещение удушливой отравляющей смесью. Что-то горело.

— Твою мать, Марк, сукин ты сын...

Голос Рёфа она узнала с трудом. Шутливые интонации стерло удушье, он говорил через силу, борясь за каждое слово. Анна встала, но у самого края замерла.

— Ты сам предлагал терпеть друг друга, — произнес Марк, — и сам же приговорил себя. Я ничего не прощаю.

— Но пристрелить твоего братца было забав...

Шестой выстрел так и остался хлестким хлопком, только звуком... Без картинки.

— Посмейся, — с  неуспокоенной злобой бросил Марк.

К фургону подошел мужчина в военной куртке и раскрыл двери.

— Время, — бросил он.

Марк отозвался, приказав ему садиться за руль.

— Иди ко мне, — он подошел к ней и протянул руку.

Анна не смогла заглянуть ему в глаза, он отвернулся, спрятав болезненную судорогу. Она знала и так. И молча приняла его помощь, забралась в фургон. Внутри нашлись еще черные пакеты, на один из которых он усадил ее. Марк торопился и двигался быстро и уверенно. Она догадалась, что его план еще не добрел до заключительных остановок.

— Тебя вывезут.

— А ты?

— На другой машине.

В его руках откуда-то появилась пластиковая стяжка.

— Тебе придется вновь встретиться со спецами, — надавил он.

— Марк.

— Хочешь заработать соучастие? Я не буду прятать тебя.

Он ловко заплел ее руки, перекинув их через поручень.

— Нужно переждать, малыш.

Она лишь выдохнула, понимая, что сейчас не время для пререканий.

— Что мне сказать?

— Как было.

— В смысле?

— Ничего не выдумывай. Не надо.

— Тогда зачем...

Она подняла руки, которые он уже приковал к поручню.

— Прости меня.

Что?

— Марк?

— За всё дерьмо, что случилось с тобой из-за меня.

— Мне не нравится момент, который ты выбрал.

Очень не нравится. Как его тон и его взгляд. Вот этот мягкий обнаженный взгляд... Но он не дал осмыслить прозвучавшие слова до конца. Марк притянул к себе и жадно поцеловал. Его ласка, искренняя и пронзительная, забрала ее, как случалось каждый раз. Она поддалась его теплу и забыла тревогу на мгновение.

— Все будет хорошо, малыш, — шепнул он. — Обещаю.

Он как будто прощался.

Глава 30

Максим выждал три недели. Появился на пороге с тихой улыбкой и внимательным взглядом. По молчанию она поняла, что заготовленные фразы в миг вылетели из его головы, и молча отступила в сторону, впуская в квартиру.

Хотя не хотела никого видеть.

— Был неподалеку? — спросила Анна, нависнув над полкой и неотрывно следя за тем, как Макс расшнуровывает кроссовки.

— Не совсем.

Он выпрямился и как-то странно посмотрел... будто не собирался задавать вопросы или верить ответам, а хотел прочитать всё по ее лицу.

— Чай? — Анна резко развернулась, ускользая от рентгена, и побрела на кухню.

Его шаги тут же застучали за спиной. Он опередил ее пока она наливала воду в чайник, достал чашки из верхнего шкафа, безошибочно открыв нужную дверцу.

— Как у тебя дела? — спросила Анна. — Прости, я не звонила.

— Я сам не решился звонить. Почему-то это сложнее.

Она кивнула. По телефону легче создать лишь видимость разговора. Барьер из пустых фраз и больше ничего. Глаза в глаза такой фокус провернуть намного сложнее, почти невозможно...

— У меня, в принципе, ничего нового, но всё в норме.

— Это хорошо, — улыбнулась Анна.

Хотя чувство неловкости нарастало, что-то безнадежно сломалось и она боялась даже задерживаться на нем взглядом. Макс же напротив, казалось, был расслаблен и спокоен, хотя он умел не подавать вида.

— Ты выглядишь уставшей.

Черт, вот оно. Его голос стал мягче и в нем прорезалась пронзительная тревога.

— Макс, не надо.

— Что не надо?

— Вот этого, — она резко взмахнула руками, словно капризный ребенок.