Не горюй !

Требовалась большая сноровка, чтобы удерживать эту псевдотерку и кусок сыра, да при этом еще пытаться его натереть. Рука все время соскальзывала, и я стирала свои пальцы за компанию с сыром. Мама цокала языком, слушая мои проклятия, и подозрительно потянула носом, когда специфический запах "Пармезана" наполнил кухню.

Внезапно в холле началась какая-то суета. Голоса и смех. Мама взглянула на часы, висящие на стене, - она делала это машинально, потому что стрелки остановились на без десяти четыре два года назад.

- Они пришли! - объявила она.

Вечерами отец обычно привозил Хелен из колледжа, так что дома они появлялись вместе. Он делал это всякий раз, несмотря на круг в почти десять миль.

Хелен ворвалась на кухню. Выглядела она дивно. Даже лучше, чем обычно, если такое вообще возможно. Хотя на ней были всего лишь джемпер и джинсы, вид у нее был изысканный. Длинные шелковистые волосы, прозрачная нежная кожа, сияющие глаза, очаровательный улыбающийся рот.

- Привет всем! - провозгласила она. - Мы дома! Эй, чем это так противно пахнет? Фу! Кого-то стошнило?

Нам был слышен разговор в холле - папа говорил с кем-то, обладающим мужским голосом.

У нас явно были гости.

Мое сердце невольно дрогнуло: я все еще не перестала надеяться, что Джеймс неожиданно приедет. Хотя скорее голос принадлежал очередному поклоннику Хелен.

Впрочем, будет точнее называть их всех рабами Хелен.

Несмотря на то что я понимала, насколько глупо надеяться на внезапное появление Джеймса, я испытала острое разочарование, когда Хелен сказала:

- Между прочим, я привела с собой приятеля. Папа как раз показывает ему, куда повесить пальто. - Затем она обратила внимание на меня. - Эй! закричала она. - Почему ты надела мои шмотки? Сейчас же снимай!

- Прости, Хелен, - заикаясь проговорила я. - Мне нечего было надеть. Я куплю новые, и ты сможешь пользоваться ими, когда захочешь.

- Можешь не сомневаться, - мрачно заявила она.

На этом обсуждение закончилось. Слава богу! Она, должно быть, в хорошем настроении.

- Что за молодого человека ты на этот раз привела? - поинтересовалась мама.

- Его зовут Адам, - сказала Хелен. - И будьте, пожалуйста, поласковее с ним, он обещал написать за меня реферат.

Мы с мамой тут же постарались придать нашим лицам выражение одновременно приветливое и сочувствующее. Еще один бедолага влюбился в Хелен. Его жизнь можно считать конченой. Все его будущее разрушено. Впереди его ждет лишь жалкое существование, которое он станет влачить в тени великолепной Хелен.

Мы с мамой обменялись взглядами. "Как агнец на заклание", - подумали мы, и я продолжала тереть сыр вперемежку с костяшками пальцев.

- Это мама, - услышала я голос Хелен, представляющей обреченного Адама маме.

"Беги! Беги как можно быстрее! Спасайся, Адам, пока не поздно!" хотелось мне сказать.

- А вон там Клэр, - продолжила Хелен. - Ты знаешь, я тебе о ней рассказывала. У нее ребенок.

"Спасибо, Хелен, дрянь ты эдакая!" - подумала я. В ее устах моя история наверняка звучала как кухонная драма.

Я повернулась, собираясь ласково улыбнуться Адаму, и протянула сбитую в кровь руку, пахнущую "Пармезаном".

И слегка прибалдела.

Передо мной стоял вовсе не один из худосочных мальчиков Хелен.

Этот был настоящим мужчиной. Молодой - это верно. Но мужчина, вне всякого сомнения. Шесть футов с гаком и весьма сексуален. Длинные ноги, мускулистые руки, голубые глаза, квадратная челюсть, широкая улыбка... Если бы у нас на стенке висел прибор для измерения уровня тестостерона, его бы наверняка зашкалило.

Я как раз успела увидеть, как Адам крепко жмет руку маме. Затем он обратил свое внимание на меня. Краем глаза я видела, как мама разминает покалеченную руку и подозрительно разглядывает обручальное кольцо: не изменило ли оно форму после такого рукопожатия.

- Привет, - промямлила я смущенно, поскольку уже не помнила, когда встречалась с такой концентрацией мужественности в одном лице.

- Приятно познакомиться, - улыбнулся он, осторожно пожимая мою истерзанную руку.

"Господи, - подумала я, - наверное, я действительно старею, раз начала замечать, насколько великолепны молодые мужчины".

Я слышала голос Хелен, но он доносился до меня как бы издалека. Его заглушал шум крови в ушах. К тому же я покраснела так, как в последний раз краснела лет в пятнадцать.

- Надо же, - говорила она. - Здесь и в самом деле пахнет блевотиной.

- Это не блевотина, - вступилась мама. - Так пахнет сыр "Пармезан". Ну, ты знаешь: для соуса "Песто".

10

Ужин получился немного странным, поскольку мы все никак не могли опомниться после знакомства с Адамом.

За Хелен всегда бегала толпа мужчин (вернее будет сказать, мальчишек), влюбленных в нее по уши. Не проходило дня, чтобы не звонил телефон и какой-нибудь заикающийся юноша не пытался пригласить Хелен на свидание.

В доме постоянно появлялись поклонники Хелен. Приглашение обычно совпадало с поломкой стереосистемы Хелен, или ее желанием перекрасить свою комнату, или, как в данном случае, с необходимостью написать реферат. Писать его самостоятельно Хелен, разумеется, не собиралась.