Не дружи со мной

Хмырь озадаченно выругался. Да так, что у меня уши в трубочку свернулись.

— А че она тоже там тогда шарахалась? Разве бывают такие совпадения?

«Давай, Ковалева, подскажи им, что у тебя там Астон Мартин припаркован!» — припомнил мне внутренний голос. Вот же ядовитый какой!

Но теперь-то, когда эти бандюганы пришли к выводу, что произошло недоразумение… нас ведь отпустят?

— И че теперь делать? — словно прочитав мои мысли, проговорил хмырь.

— Твой косяк, ты и решай…

Мы с Долгих затаили дыхание… Тот факт, что один из преступников Пашке нос слюнявчиком подтер, внушал оптимизм. Возможно, не все потеряно…

Хмырь взглянул на нас и с растерянным видом почесал затылок.

— Так че? Может обоих грохнем и все?

Глава 29

У меня снова потемнело в глазах, а сердце бешено заколотилось о ребра. Я зажмурилась. Передо мной тут же замельтешили разноцветные пятна…

— Грохнем? — сердито переспросил амбал. — Ты в своем уме? У них там население тридцать тысяч человек… Ты прикинь, че начнется, если они пропадут? Весь город на ушах стоять будет. Наш наркоша точно насторожится и на дно ляжет… Не, мокруха — не вариант…

Я сглотнула и покосилась на Пашку, который сидел словно статуя, не шелохнувшись.

— Мое дело предложить, — ответил хмырь. Его губы сжались в узкую полоску. — Просто так их тоже теперь не отпустишь…

— А что, по сути, они знают? Ребятки вроде не из болтливых, да, браток? — обратился к Паше мордоворот. Почему-то он проникся симпатией к Долгих. Или мне так показалось…

Пашка кротко кивнул. Ну… как не из болтливых. Долгих-то в эту категорию входит. А вот я изо всех сил сдерживала желание развопиться во все горло: «Дяденьки! Дяденьки! Честное слово, никому ничего не скажем, дяденьки! Только отпустите-е-е!»

Двухметровый мордоворот теперь присел на корточки передо мной. Все. Дар речи перестал храбриться и пропал. Бесследно исчез… Я подавленно молчала.

— Мы, кисонька, знаем твой домашний адрес, знаем, где работают родители… Чуешь, к чему я веду?

Я быстро закивала головой.

— Очень верю в твою сознательность, котенок, — продолжил мужик нарочито ласковым голосом. — Мы в вашей дыре проездом, закончим одно дельце, да уедем… Поэтому зачем беспокоить ментов, ты как считаешь?

По количеству ласкательных обращений он мне напомнил Буравина…

— Угу, — глухо отозвалась я.

— Умница. Зачем тебе проблемы? Или мамочке твоей…

Я похолодела.

— Ты, браток, надеюсь, тоже молчать будешь?

Паша снова кивнул.

Когда мордоворот поднял меня за волосы, я вскрикнула. Пашка тут же сам встал на ноги вслед за мной.

— Тихо-тихо, боец, я ее больше не трону… — успокоил амбал Долгих. Затем обратился к хмырю: — А есть чем зенки им завязать?

— Обижаешь! — отозвался хмырюга.

Нам с Пашей завязали глаза, а затем, бесцеремонно подталкивая, направили к выходу. Пару раз я обо что-то запнулась. Судя по всему, мы двигались по узкому коридору. Пахло сыростью и цементным раствором. Кажется, мы попали в какой-то недостроенный дом.

Когда выбрались на улицу, я облегченно вдохнула свежий ночной воздух. Господи, никогда в жизни он не казался мне настолько вкусным.

Где-то сбоку громко залаяла собака. Я вздрогнула.

— Не возражаете, если мой доберман с нами прогуляется? — совсем рядом раздался противный насмешливый голос хмыря.

— Очень люблю собак, — выдавила я. Рук за спиной уже не чувствовала. А еще и с завязанными глазами показалась себе такой уязвимой, жалкой, беспомощной…

— Это хорошо, — проговорил под самым ухом хмырь. — Удумаешь мне подгадить — заорать в самый неподходящий момент или попытаться сбежать, я на тебя пса спущу… Вмиг загрызет. Он тоже любит таких славных сладких девочек.

Злобное рычание рядом заставило мои ноги подкоситься. От ужаса я едва не упала на землю. Но в этот момент меня бесцеремонно запихнули в машину. Я очень боялась, что нас с Пашей разлучат, но когда он коснулся меня своим крепким плечом, с облегчением выдохнула.

Ехали мы недолго. Судя по всему, вез нас хмырь, а жаль… Мордоворот, несмотря на свои габариты и устрашающий вид, производил впечатление более душевного человека. Если о бандюганах вообще можно такое говорить. За волосы бы только не хватал… Я чувствовала тяжелое дыхание добермана, которого хозяин усадил впереди. Время от времени сердце мое от страха пропускало удар. В какой-то момент мне вообще показалось, что оно вот-вот остановится.

Машина резко затормозила, и я едва не ударилась головой о переднее пассажирское кресло.

Послышалась возня, затем передняя дверь машины хлопнула.

— Долгих, ты жив? — шепотом спросил я.

— М-м-м, — промычал Паша.

— Язык что ли проглотил? — воскликнула я. — Погоди, тебе кляп в рот засунули?

Пашка снова что-то промычал.

— Господи, да за что? — еще больше запаниковала я. Почему рот заткнули Паше, а не мне? Это было бы логичнее… Долгих — не из болтливых. А Ковалева — наоборот!

Дверь с громким щелчком распахнулась, и я от страха вжалась в сиденье. Хмырь больно схватил меня за локоть и вытащил из машины. Точно так же, как он сделал это несколько часов назад, когда мы с Пашей целовались…