Не дружи со мной

Затрудняюсь ответить.

— Его зовут Степа и он учится на факультете журналистики! — доложила Полина в столовой на большой перемене.

— Супер, я его сердечно с этим поздравляю! — сообщил Паша, выбирая салат. — Как учится-то?

— Что? — не сразу поняла Ковалева.

— На одни пятерки? Родителей не огорчает?

— Ну тебя! — надулась Полина. — Почему ты вечно всех моих потенциальных парней высмеиваешь?

— Если они у тебя забавные! — пожал плечами Паша, ставя тарелку с винегретом на поднос. — Особенно последний… Офиген.

— Его зовут Афиноген! — терпеливо поправила друга Полина. — Но он мне самой не особо нравился… Уж больно скучный. Поэтому ничего в нем забавного!

— Кроме имени, — встрял Пашка.

— Мэйби! — согласилась Полина. — Но Степа классный! Сразу же после первого курса уехал проходить практику в Москву, в газету «Известия»!

— А чего вернулся? — проворчал Паша. — Там бы и остался…

— Так доучиться же!

Полина и Паша прошли к небольшому свободному столику.

— Я три фасованных сахара взяла, — перебирая содержимое подноса, сообщила Поля. — Отдать тебе один? Ты же любишь все сладенькое… Я тебя как облупленного знаю!

— Давай! — жуя, согласился Пашка. И протянул к подруге руку за пакетиком с сахаром.

— Степа очень круто играет в бильярд, — продолжила мечтательно Ковалева. — Ты, кстати, знал, что эту игру в Россию привез Петр I? Конечно же, из Голландии…

— Конечно же! Это тебе твой Степа сказал?

— Ага! Он такой умный и начитанный…

Паша ничего не ответил. Только продолжил сосредоточенно жевать. Тогда Полина, будто нарочно, продолжила:

— С ним очень интересно!

— Какая ты счастливая! — наконец, язвительно проговорил Паша.

— А то! Не все твоих подружек на переменах обсуждать, — повела плечом Поля. — И на моей улице перевернулся грузовик с пряниками…

Паше стало стыдно. Действительно, Ковалева заслуживает счастья. Если парень достойный…

— Ладно, — вздохнул Паша. — Ты тогда хоть как-нибудь познакомь меня со своим пряником, — все-таки не удержался он от колкости.

Полина согласно закивала. В ту же неделю она представила своего нового молодого человека лучшему другу. Паша критически осмотрел Степу. Вроде воспитанный, приличный, по словам Ковалевой, добрый и начитанный… Такой не должен раньше времени руки распускать да по другим бабам шастать. Еще одним несомненным «плюсом» Степы оказалось то, что у него и Паши совсем не было общих знакомых. Только Поля. «Отлично! Значит, мы не будем особо нигде пересекаться» — подумал Паша, отводя взгляд, когда Ковалева снова при Долгих обняла своего парня.

Когда друзья остались вдвоем, Паша вполне искренне сказал:

— По-моему, нормальный пацан!

— Ого! — удивилась Поля. — Ты хоть кого-то одобрил?

— Ну да, — отозвался Долгих, решив, что совершенно точно будет избегать встреч с этой сладкой парочкой.

И снова пришлось убить в зародыше то самое чувство, которое уже возникало несколько лет назад, еще в школе… А ведь тогда в конце учебного года Паша едва не сообщил лучшей подруге о своей симпатии…

На выпускном после девятого класса Полина несколько песен подряд отплясывала с парнем из параллельного «А». Тогда Пашка, рассердившись, пригласил на танец ту самую королеву класса Лену Тарасову. В то время Долгих был высоким, нескладным, неуклюжим… И честно думал, что одноклассница ему откажет. А она возьми и согласись. Весь вечер не отпускала Пашу от себя, а потом еще и внезапно при всех притянула к себе для поцелуя. Долгих растерялся. До этого вечера он ни разу не целовался. Хотя на выпускном планировал это сделать, но совсем с другой девчонкой. С Полиной…

Ковалева, как и другие одноклассники, стала свидетелем жаркого поцелуя на танцполе. После случившегося Паша долгое время не мог ее отыскать. Ближе к концу бала все-таки нашел Полину на пустой залитой дождем открытой террасе, которая находилась на крыше ресторана.

— Ты где пропадаешь? — спросил он, прибавив шаг к подруге.

Поля обернулась. Широко и как-то неестественно заулыбалась.

— Свежим воздухом дышу, — ответила она. — Пока танцевали, дождь прошел…

— Понятно!

Паша подошел ближе. Вдвоем они облокотились о балконные перила и уставились вниз, где на вымытую дождем дорогу машины пролили тусклый свет фар.

— Все-таки классно, что мы с тобой только друзья! — первой прервала тишину Полина.

— Правда? — удивился Долгих. Он-то как раз сегодня хотел все изменить…

— Ага. Дружба — это замечательно. Будем нашей дружбой дорожить… — продолжила Поля. — Вот представь, начнем мы встречаться, потом вдруг расстанемся… И снова дружить, как прежде? Это вряд ли…

— К чему этот разговор? — напрягся Паша.

— Иметь друга противоположного пола — здорово, — проигнорировав вопрос Долгих, снова сообщила Полина. Говорила с такой интонацией, будто сама себя в этом убеждала… — Просто знай, что я тебя люблю… Как друга! А то себе надумаешь…

Сердце Паши дрогнуло. Вот, значит, как… Подготовленные ранее слова показались жалкими и постыдными. Еще эта приставучая Тарасова все испортила…

— Ты можешь танцевать с кем угодно, меня это, знаешь, ничуть не задевает, — сообщила дрогнувшим голосом Ковалева.