Не делись со мной секретами

— Ты требовательная подгоняла, — заметил Дон, поворачивая машину налево, на дорогу Смит.

— У меня был хороший учитель, — напомнила она ему, ухватившись за ручку дверцы, когда машина стала подпрыгивать на немощеной ухабистой однополосной дороге.

Вдоль уединенной дороги протянулись летние домики. Хотя домики вдоль обрыва за последнее десятилетие выросли в цене примерно в четыре раза, их владельцы, видимо, считали, что выравнивать ухабы на дороге не так уж важно. Джесс крепко вцепилась в ручку дверцы, когда машина запрыгала к сосновому коттеджу Дона; смотреть в лобовое стекло становилось почти невозможно от тряски.

— Все выглядит ужасно уныло, — заметила Джесс, глядя, как их со всех сторон окружили снежные завихрения.

— Я разожгу камин, открою бутылочку вина, сразу станет веселее.

Снег повалил по-настоящему.

— Я догоню тебя у дверей, — сказал Дон. Джесс выскочила из машины и побежала к дому.

* * *

— Я уже забыла, как здесь замечательно. — Джесс стояла у большого окна, занимавшего всю заднюю стену коттеджа, и смотрела на падающий снег, который укрывал теперь небольшой садик; она сама его тут посадила много лет назад. Обрыв начинался тут же рядом; на крутом склоне были вырублены ступеньки, которые спускались к самому озеру. По границе участка Дона выросли большие елки, отделяя его с каждой стороны от соседей, гарантируя уединение. В большом кирпичном камине полыхал огонь. Дон сел на белый пушистый ковер, лежавший между камином и одним из двух диванов, и на скатерти перед собой разложил провизию, подготовленную для пикника.

— Мы скучаем о тебе, — тихо сказал Дон. — Садик и я. Ты помнишь, когда ты посадила эти кустики?

— Конечно, помню. Сразу после того, как мы поженились. Мы спорили, какие кусты быстрее вырастут, какие будут красивее.

— Мы не спорили.

— Хорошо. Мы обсуждали это.

— И потом мы уступили друг другу.

— Мы сделали по-твоему, — возразила Джесс и засмеялась. — Это ты хорошо придумал — приехать сюда. Спасибо за эту мысль. — Она прошла по белому пушистому ковру, опустилась на него, опершись о коричневый с бледными полосками диван.

— Мы здесь провели немало приятных минут. — В его голосе прозвучала грусть о минувшем.

— Это верно, — согласилась она. — Больше всего мне нравилось здесь в мае, когда начинали набухать почки, пробуждалась природа, и я знала, что впереди меня ждет целое лето. А как только подходил июнь, я начинала уже волноваться о том, что лето скоро пройдет, а там уже и зима не за горами.

— А мне больше нравилась зима, потому что я знал, что как бы ни становилось холодно на улице, я могу прийти в этот домик, развести огонь в камине, покушать, согреться, испытать минуты счастья. Разве что-нибудь еще нужно, если ты согрет и счастлив?

— Кажется так просто.

— И не стоит усложнять вещи.

— Часто ли ты привозишь сюда Триш? — спросила она.

— Не часто.

— Почему же?

— Не знаю.

— Ты любишь ее? — спросила Джесс.

— Не уверен, — отозвался Дон. — А ты?

— Мне она определенно не нравится.

Дон улыбнулся.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Сегодня утром ты здорово удивила меня.

— Но на самом деле было не так, как могло показаться, — быстро пояснила Джесс.

— А как могло показаться?

— Думаю, могло показаться, что мы провели ночь вместе.

— А разве нет?

— Ну, с формальной точки зрения можно считать, что провели. Адам вчера перебрал слегка и отключился, заснул на моей тахте.

— Очаровательно.

— Он действительно очень славный человек.

— Не сомневаюсь, иначе ты им не заинтересовалась бы.

— Я не уверена в этом. В том, что заинтересовалась. — Джесс подумала, не слишком ли много она отрицает.

— Давно ты познакомилась с ним?

— Недавно. Может быть, с месяц, — ответила она. И подумала что, может быть, и меньше.

— Но очевидно, он чувствует себя достаточно непринужденно, чтобы отключиться на твоей тахте. И тебя, видимо, не коробит от этого.

— А что же мне было делать?

— На этот вопрос я не смогу ответить.

— Не смогла ни на что решиться и я, — призналась Джесс.

— Чем он занимается?

Джесс почувствовала нотку напряженности в голосе Дона, хотя он и старался говорить непринужденно. И это тронуло ее.

— Торговый работник.

— Торговый работник? — Он не старался скрыть своего удивления. — Что же он продает?

— Обувь. — Джесс откашлялась. — Не заносись, Дон, — быстро добавила она. — Ничего нет плохого в том, чтобы продавать обувь. Ты же знаешь, что отец тоже начинал торговым работником.

— Адам Стон не так молод для человека, начинающего свой трудовой путь, — заметил Дон.

— Ему нравится его работа.

— Так нравится, что он напивается до отупения и отключается?

— Я не уверена, что одно имеет какое-то отношение к другому.

— Тогда почему же это случилось, с твоей точки зрения?

— Возражение. Вопрос наводит на мысль о выводе.

— Возражение не принимается. Свидетель должен ответить на этот вопрос.

— Я не полюбила его, — заявила Джесс.

— Свидетель может сесть на свое место, — сказал Дон, и Джесс наклонила голову в знак признательности.