Не делись со мной секретами

Занавески раздвинулись еще раз, и к малочисленной группе женщин присоединился молодой человек с гладкой прической. Его стройная фигура дышала здоровьем. Он был невысокого роста, но мышцы рук можно было различить даже под рукавами синей робы. Гладкое мальчишеское лицо, небольшой шрам, возможно, след перенесенной в детстве ветрянки, на переносице возле правой брови.

— Добрый день, — произнес он грудным голосом. — Меня зовут Доминик. Я ваш инструктор.

— Любопытно, — шепнула Вас, — он не похож на мастера по вен-ду.

— Многие ли из вас могут отбить нападение хулигана? — спросил он, уперев руки в бока и выставив вперед подбородок.

Женщины молча попятились назад.

Доминик медленно приблизился к Марилен и ее дочери Айше.

— Вот, например, вы, мамаша? Как думаете, сумеете вы разбить нападающему нос, если он набросится на вашу дочь?

— Ему повезет, если я не оторву ему голову, — убежденно произнесла Марилен.

— Так вот, искусство вен-ду, — начал объяснять он, — основывается на понимании того, что вы сами представляете такую же ценность, как и жизнь любимого вами ребенка. Ценность, — для большей убедительности своих слов он сделал паузу, — но не уязвимость. Во всяком случае вы станете не такими уязвимыми, как прежде. Вы можете быть слабее своего потенциального налетчика, — продолжал он, отступив от Марилен и обращаясь к каждой женщине по очереди, — но вы не такие уж слабые, а хулиганы не такие уж сильные. Важно не представлять себе своих обидчиков в виде огромных неодолимых громил, напротив, их надо рассматривать как совокупность уязвимых мест. И запомните, — подчеркнул он, глядя на Джесс, — во многих случаях гнев гораздо результативнее, чем мольба. Поэтому не бойтесь рассвирепеть.

Джесс почувствовала дрожь в коленках, потом признательность, когда он отвел от нее свой взгляд, обратив его на другую женщину. Джесс посмотрела на лица собравшихся в комнате женщин, на мини-ООН, как метко охарактеризовала их Вас, которые отражали изменения, происшедшие в городе за последние двадцать лет. Чикаго очень изменился по сравнению с ее детством, думала она, тут же погружаясь в розовые воспоминания о прошлом, а потом опять возвращаясь в настоящее от зычного голоса Доминика.

— Вы должны научиться полагаться на свое предчувствие опасности, — говорил он. — Даже если вы не ясно отдаете себе отчет в том, чего вы боитесь, если не понимаете, что заставляет вас нервничать, если вы стесняетесь поставить в неловкое положение мужчину, который может представлять или не представлять для вас угрозу, лучшее, что вы можете сделать, — это как можно скорее отойти от создавшейся ситуации. Возражать и противостоять может стоить вам очень дорого. Полагайтесь на свои инстинкты и как можно быстрее сматывайтесь.

— Если это возможно, — добавила Джесс совсем неслышно.

— Для женщин лучшее средство — убежать, — просто закончил свои наставления Доминик. — О'кей, а теперь постройтесь.

Нервно переглядываясь, женщины, шаркая ногами, осторожно выстроились в прямую шеренгу.

— Руки на стену, так-то вашу мать! — шепнула Вас на ухо Джесс и хихикнула, как ребенок.

— Встаньте друг от друга подальше. Вот так. Отодвиньтесь еще немного. Через несколько минут нам придется здесь основательно повертеться. Отведите руки назад. Расслабьтесь. Вот так. Помашите руками. Чувствуйте себя легко и свободно.

Джесс помахала руками из стороны в сторону и сверху вниз. Она отвела плечи назад, потом сделала ими движение вперед, покачала головой из стороны в сторону, услышав, как что-то хрустнуло.

— Не забывайте о дыхании, — скомандовал Доминик, и Джесс с облегчением выдохнула весь скопившийся в груди воздух. — Ладно, стоять смирно. Теперь слушайте меня внимательно. Первая линия защиты называется кийя.

— Вы сказали киви? — спросила Вас, и Джесс прикусила язык, чтобы не рассмеяться.

— Кийя — это потрясающий вопль, грудное рычание. Хох! — завопил он и все женщины вздрогнули. — Хох! — завопил он опять. — Хох!

Ха, ха, ха, подумала Джесс.

— Смысл возгласа кийя, — объяснил он, — заключается в том, чтобы стереть представление, которое составил о вас насильник, как о спокойном и уязвимом человеке. Это свидетельствует также, что вы не замираете от страха. Хох! — гаркнул он опять, и женщины тревожно вздрогнули. — В этом возгласе содержится также элемент неожиданности. Неожиданность может превратиться в очень мощное орудие. — Он улыбнулся. — А теперь попробуйте это сами.

Никто даже не пошевелился. Через несколько секунд Айша, а потом Вас засмеялись. Джесс не знала, плакать ей или смеяться. Разве может она полагаться на свои инстинкты, удивлялась она, если она даже толком не знала, каковы были ее инстинкты.

— Давайте покажем, как мы можем выкрикнуть это, — подстрекающе командовал Доминик. — Хох!

Опять непродолжительное молчание, потом слабый, пробный возглас Марилен:

— Хох!

— Не дохлый «хох», а душераздирающий «Хох!». Тут у вас не место и не время для приличий. Вы должны отпугнуть налетчика, а не привлечь его. А теперь попробуйте еще разок, давайте послушаем вас. Хох!