Не делай бывшему добра

Новый день начался с телефонного звонка, и до мурашек равнодушный голос Седого сообщил, что Павел Анатольевич запустил скорбные новости и договорился с врачом. Сегодня в три мне надлежало, поглаживая живот, явиться в консультацию, а затем с глупой улыбкой ‒ к главному конкуренту Евгеши. После этого оставалось только старательно играть роль и ждать своего единственного зрителя. А еще он напомнил, что все должно быть достоверно, а значит – Максу, пока все не закончится, не место в моей жизни. С Серегой общаться разрешил.

Ведомая любопытством, я в кои-то веки включила федеральный канал и принялась ждать новостей. Николай Иванович, надо отдать ему должное, позвонил вовремя. Пара сюжетов про внешнюю политику, и на экране возникло изображение искореженного донельзя автомобиля, так что даже у простого обывателя сомнений не возникало: живых в том ДТП остаться не могло. Далее скорбного вида женщина принялась вещать об аварии и погибших. В конце упомянула про оставшуюся бесхозной собственность погибшего и его вероятных наследниках, выразила соболезнования родным и близким.

Радовало, что меня по телевизору показывать не собирались, и говорили о любовнице «погибшего» обтекаемо, однако посвященным в ситуацию понять, о ком речь, не составляло труда. Надеюсь, родственники Аверина и его жены не сильно всполошатся. Хотелось бы верить, что бывшему любовнику хватит ума их успокоить, не хватало еще воевать с разъяренной родней, возжелавшей на почве всеобъемлющего горя возмездия и справедливости.

Я видела, что Максу все это до жути не нравилось, но он пока молчал. Решив, что такие мужчины на вес золота, быстренько напекла ему оладушек. Да и когда теперь в следующий раз придется завтракать вместе? Басков свою позицию выразил предельно ясно: телефонные разговоры – это тот максимум, что мы сможем себе позволить, дабы ничем не насторожить Аверина. Слишком уж много ресурсов задействовано, чтобы рисковать.

Пока Ковальский приговаривал оладьи, я чуть было не прослезилась от умиленья, видя с каким аппетитом тот расправляется с моей стряпней. Хотя, если честно признаться, подгорелых экземпляров вышло на порядок больше, чем нормальных.

Расстались мы возле подъезда. Макс усадил меня в «Вольво», а сам в кои-то веки отправился на работу. Большую часть дороги до консультации я боролась со слезами и вспоминала наш разговор.

– Не нравится мне все это, Регинка, – признался Максим и стиснул меня в объятиях.

Сказать было нечего, я лишь согласно вздохнула.

– Может возьмем и свалим отсюда? – продолжил он. – Работать я откуда угодно смогу, был бы компьютер, а ты ко мне пойдешь. Какая тебе разница, что считать: одежду или килобайты?

Я еще раз вздохнула.

– Родители-то тут останутся…

– Значит, нет?

Я мотнула головой и прижалась лбом к его подбородку. Настаивать дальше Макс не стал.

Глава 50

С тяжелым сердцем я вошла в двери клиники. Врач, которого подобрал мне Басков, работал в отнюдь не дешевом частном заведении, так что за прием еще пришлось заплатить. Надеюсь, мои визиты сюда не продлятся долго, ибо категорически не люблю тратить деньги впустую.

Неоспоримым плюсом было то, что меня уже ждали, а очередей к кабинетам не было и в помине. Увидев меня, доктор, представительный мужчина средних лет с черной бородкой, отослал медсестру с каким-то поручением. Сам же принялся за дело. Заполнил карту, померил давление, вес, живот. Спросил про последние критические дни до отъезда Аверина, чем, признаться поставил в тупик. Пришлось лезть в телефон, смотреть в календарь и прикидывать, когда у нас с ним случился «последний раз». Выходило, что три месяца назад. Эскулап что-то посчитал у себя и объявил:

– Поздравляю, вы на пятнадцатой неделе беременности, второй, самый спокойный семестр. Токсикоза уже нет, плод достиг порядка десяти сантиметров и веса примерно в пятьдесят грамм. Советую начинать носить более свободную одежду, потому как у многих женщин в этот период уже начинает расти живот. Анализы вам никакие сдавать не надо, я сам все вклею в карту. Следующая явка через две недели.

Я ошалело кивала в такт словам мужчины и пыталась вычленить и запомнить главное: пятнадцатая неделя, растет живот, свободная одежда…

Выходила из клиники я все в том же состоянии аффекта, и видимо только этим объяснялось решение вдруг съездить навестить маму. Одна в квартире я бы сейчас точно находиться не смогла. Мама встретила с распростертыми объятиями и явным предвкушением разговора по душам. Ну как по душам, для нее-то безусловно да, а вот для меня это скорее будет напоминать допрос с пристрастием, а также кучу советов ‒ установок к действию. Естественно в основном по поводу того, как побыстрее и надежнее захомутать столь выдающегося представителя противоположного пола, как Ковальский. Ибо еще пара лет, и мне уже придется мечтать хоть о каком-нибудь. Последнее время общение с мамой отчего-то дается мне с трудом. Особенно после того, как младшая сестра уехала в другой города и вышла замуж. Хотя раньше, пока я оправдывала все возложенные на первенца надежды, все было иначе.