Не делай бывшему добра

Охрана вежливо сопроводила нас в гараж, замыкал шествие сам Павел Анатольевич. Для поездки нам любезно предоставили «Гелендваген» Сереги, за рулем которого почему-то сидел незнакомый товарищ. Серега недобро сощурился, однако молча сел спереди. Из весьма красноречивого взгляда друга следовало, что вести его «ласточку» следует со всей аккуратностью. Неизвестный водитель как будто даже на это согласно кивнул.

К нам назад сел еще охранник, и после этого машина плавно тронулась с места. Надо сказать, ехал парень как на экзамене в ГАИ, даже пристегнуться не забыл ‒ настолько мрачный вид был у Серого. Это меня, конечно, слегка развеселило, но окончательно отвлечь не смогло.

Басков с полной машиной охраны пристроился нам вслед, а из гаража гостевого домика выехал еще автомобиль и «повел» колонну. Что творилось внутри, разобрать не представлялось возможным из-за наглухо тонированных окон. Два черных седана и один внедорожник неслись по трассе, удаляясь все глубже в область, а я, как можно теснее прижавшись к Максиму, пыталась понять, куда мы едем, и зачем нам столько охраны.

По всему выходило, что ничего хорошего впереди не ждет. Единственным, что не давало окрепнуть уверенности в том, что мы все скоро умрем, был вчерашний разговор и наша с Басковым договоренность. Я пыталась приободрить себя мыслями, мол, умирать так хотя бы вместе, в один день, пусть и без «долго и счастливо», но как-то оно не приободрялось. Я стискивала в ледяных ладонях руку Макса и изо всех сил боролась с порывом прорыдать «мы все умрем!». Ковальский периодически целовал меня в висок, даря, пусть и мимолетное, чувство защищенности. Серега обеспокоенно поглядывал на нас, но в присутствии посторонних стойко молчал.

Глава 47

Спустя минут сорок мы парковались на безлюдной полянке глубоко в лесу. И при других обстоятельствах она бы мне жуть как понравилась, но в этот момент я могла лишь мелко дышать, содрогаясь от накатывающих перспектив. Сейчас я бы точно выбрала порно, да кто ж меня спрашивал!

‒ Уверен, вы хотите знать, почему я вас сюда привез, ‒ неожиданно подошел со спины Басков. Свалиться мне не дало лишь то, что с одной стороны меня обнимал Ковальский, а с другой ‒ подпирал Серега. Чиновник тем временем продолжал: ‒ На самом деле все просто. Я ‒ человек привычки и очень не люблю, когда без спроса вмешиваются в мою жизнь. Еще я предпочитаю, чтобы все шло своим чередом, а люди вокруг, как и их поведение, были максимально предсказуемыми и не доставляли хлопот. Поэтому здесь и сегодня каждый присутствующий получит согласно заслугам. Давайте, ребята, ‒ скомандовал чиновник охране.

Слезы, что потекли из моих глаз, мешали видеть; да и смотреть на что-либо, если честно, не хотелось. Сдаваясь, я прикрыла веки. Мелькнула мысль, что убивать человека, глядя тому в глаза, сложнее, но мне было уже все равно.

Тут раздался звук открываемых дверей автомобиля, короткие команды и чей-то стон. Я резко распахнула глаза, не ожидая присутствия кого-либо еще. На поляну под прицелами нескольких пистолетов выволокли мужчину с залепленным ртом и связанными сзади руками. Антонов в помятом костюме вылез следом.

Серега и Макс, не сговариваясь, задвинули меня себе за спины, укрыв от разворачивающейся драмы между собой и стоящим позади автомобилем. Басков опять принялся говорить:

‒ Сейчас, мои дорогие гости, вы увидите, чем чревато совать нос в чужие дела и пытаться извлечь выгоду там, где не следовало бы. Действуйте, господин Антонов, ‒ обратился он к бизнесмену, в чью трясущуюся руку тут же был вложен пистолет. ‒ Вы лично приговорили подручного, дабы спасти собственную шкуру. Теперь же пора приводить приговор в исполнение.

Они стояли по центру поляны, Антонов и, как я поняла, Боровцев, связанный и поставленный на колени, окруженные дулами пистолетов. Сам Басков руководил казнью, стоя неподалеку, мы же наблюдали за всем с периферии и даже могли попытаться сбежать, но вряд ли это пошло бы нам на пользу.

Бордовое лицо бизнесмена почти красиво контрастировало с бледно-голубой рубашкой, что была на нем надета, на лбу крупными каплями выступил пот, хотя рано утром в лесу не было жарко. Лично меня в тот момент бил озноб, а пальцев рук и ног я попросту не чувствовала. Минут пять ничего не происходило, Боровцев не желал упрощать задачу собственному нанимателю и, глядя тому прямо в глаза, как-то обреченно ухмылялся, явно осознавая, что в любом случае это последняя ухмылка в его жизни. Однако, страха в глазах мужчины я не разглядела, одну лишь горечь. Пистолет в нетвердой руке бизнесмена ходил ходуном.

‒ Глеб, помоги ему, ‒ скомандовал чиновник, видимо, устав ждать.