Не делай бывшему добра

Закончив речь, Серега посмотрел на часы, подошел к хозяйскому столу и, не говоря ни слова, положил поверх раскрытого ежедневника темно-зеленую металлическую штуковину овальной формы. Кирилл Сергеевич, разглядев подарочек, побелел, и даже его губы сменили цвет на синий.

Сереня же, что-то тихонько насвистывая, помог мне подняться и неспешной походкой повел на выход.

‒ Ты положил ему на стол гранату? ‒ прошипела я, как только мы покинули помещение.

‒ Ага, учебную, ‒ подтвердил друг и заржал: ‒ Но он походу в них не разбирается, вон как обосрался.

Я с облегчением выдохнула, потому как тоже… не разбираюсь. Серега тем временем вел меня вниз по лестнице и бубнил насчет Ковальского:

‒ Надеюсь, Максу хватило времени.

Насколько я помнила, третий наш товарищ отправился по его же выражению в комнату для джентльменов, и, учитывая количество проведенного там времени, ему бы тоже не помешало взглянуть на гранату.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Внизу Серый отловил женщину, что нас встречала, и справился о «нашем друге». Та немного смутилась, но, где искать Максима, подсказала и даже проводила до неприметной дверцы недалеко от входа.

«Гостевой санузел» ‒ сделала я нехитрый вывод. Серега же пару раз долбанул кулачищем по двери и уточнил, закончил ли там наш друг.

‒ Уже иду, ‒ пообещал Ковальский и действительно вскоре предстал нашим глазам. Довольный собой, с ноутбуком подмышкой, но какой-то взъерошенный.

Глава 32

Я пообещала себе больше никогда никуда с этими двумя не ходить. Даже в лес. Уже в дверях мы неожиданно столкнулись с девушкой. Симпатичная блондинка лет двадцати пяти, длинные волосы, голубые глаза, красивый рот. В общем, все как надо. С фигурой тоже проблем не наблюдалось.

‒ Вика? ‒ удивив всех нас, узнал ее Максим.

‒ Ковальс-с-ский, ‒ приветствовала она гостя, но рада встрече явно не была. ‒ Ты что делаешь у меня дома?

‒ Э-э-э, по делам забегал, ‒ растерянно почесал тот затылок.

Лицо у девицы прояснилось:

‒ А-а-а, ну и как, поговорил с папой? Все уяснил? Только знай, даже если в ногах у меня валяться будешь, это тебе не поможет. Раньше думать было нужно! ‒ как-то очень быстро блонди перешла к стадии «разъяренная фурия», оттолкнула Макса и пронеслась вглубь отчего дома.

Где-то с минуту мы пребывали в ступоре. Серега спохватился раньше всех и потянул нас на выход, а до меня вдруг начала доходить вся нелепость ситуации, в которой мы оказались. Ведомая под руку Сереней я начала хохотать:

‒ Ковальский, а-ха-ха-ха-ха, долбаный ты Казанова! Четвертый десяток давно мужику, а с девками расставаться так и не научился. Ха-ха-ха, она на тебя папашке пожаловалась, ‒ я утирала выступившие слезы, а Серый так и волок меня как на буксире. Вопреки всему тому, что мы натворили в том помпезном доме, ворота при нашем приближении открылись и беспрепятственно выпустили нас наружу. Я же не могла остановиться: ‒ А знаешь, так тебе и надо, может перестанешь наконец девок портить. Придурок! Я же из-за тебя в дерьме этом оказалась! Приехал за мной, таксист хренов, клоун усатый! Да кто тебя вообще просил в мой двор соваться? ‒ слезы брызнули с новой силой, и я вырвала свою руку у Серени для того, чтобы тотчас накинуться на Макса с кулаками.

Ковальский лишь морщил лоб под градом ударов, а потом ловко перехватил мои руки, развернул и прижал к себе спиной.

‒ Тише, тише, Регина, ‒ зашептал он мне на ухо.

‒ Да если бы я знала, я бы лично помогла этому Антонову угробить твой бизнес и тебя в придачу, ‒ уже тише рыдала я.

‒ Да, я виноват, где-то не доглядел. Но я все исправлю, слышишь? Я тебя не брошу, и Серый не бросит. Мы во всем разберемся, ‒ Макс сжал меня еще крепче.

‒ От тебя одни проблемы, ‒ шмыгала я носом.

‒ Нет, больше никаких проблем, обещаю.

‒ Со своей стороны обещаю за этим олухом приглядеть, ‒ встрял Серый. ‒ Чтобы тебе не пришлось потом жаловаться папе.

‒ Я лучше натравлю на него маму, ‒ шмыгнула я еще раз и позволила усадить себя в машину.

Ковальский так распереживался, что бросил друга и уселся вместе со мной на заднее сиденье. Всю дорогу этот недоделанный ловелас сжимал мою ладонь, а я в свою очередь пялилась в окно и под мелькание березовых и сосновых вперемешку стволов предавалась размышленьям.

Кто бы мог подумать, что причиной всему послужила легкая интрижка Макса и недавней блондинки, которая оказалась особой чересчур впечатлительной, да еще и с влиятельным и немного сумасшедшим папашей в придачу. И хотя Макс утверждал, что между ними ничего серьезного не было, и он даже не предполагал, что нанес девице чуть ли не смертельное оскорбление, легче не становилось. Я заявила, что у Ковальского всегда все несерьезно и надулась еще больше. Серега дипломатично помалкивал.