Не делай бывшему добра

Я следовала за мужчинами и парню некоторым образом сочувствовала: при такой мамаше я бы не только по подворотням бандитствовала… Ефимцев оказался среднего роста брюнетом, с каким-то по-детски наивным лицом и вечно виноватым видом. Даже странно, что парень не вырос ботаником в очках, серых брюках со стрелками и цыплячьим пушком над верхней губой.

В комнате, куда нас привел Александр, повсюду чувствовалась железная рука его мамаши: на подоконнике цвели фиалки, диван аккуратно застелен пледом, а в шкафу, уверена, ‒ идеальный порядок и штук десять новеньких полотенец «на всякий пожарный». Подозреваю, что годы, которые он провел в вооруженных силах, парень вспоминает с теплотой в душе и со слезами на глазах.

‒ Так что вы от меня хотели? ‒ обратился к Серому Фома. Взгляд его бегал, из-за чего я пришла к выводу, что о цели нашего визита парень догадывался.

‒ Узнать, где Боровцев и украденные вами вещи, ‒ глядя прямо в глаза парню, ответил наш вождь.

Ефимцев покраснел, сглотнул и вымолвил:

‒ Не знаю.

‒ А что знаешь? ‒ нахмурился Серега. Видать даже у него как следует прессовать парня рука не поднималась.

‒ Ничего, ‒ почти прошептал парень.

Серый нахмурился еще больше.

‒ Нет, так дело не пойдет, ‒ покачал он головой. ‒ Выкладывай, откуда с Боровцевым знаком, зачем на людей в подворотне напал и как вообще до жизни такой докатился?

‒ С Бором и Колькой служили вместе, ‒ вздохнув, начал каяться парень. ‒ Но особо не общались, они старше были, и по возрасту, и по званию. А так я шофером был. Я в машинах, как ботаник в бабочках, разбираюсь, ‒ пояснил Фома. ‒ Если что ломалось, меня сразу же вызывали.

‒ «Опель» ты угнал? ‒ перебил Сереня.

‒ Я, ‒ глухо подтвердил Ефимцев и покаянно замолчал, видимо, ожидая приговора.

‒ Дальше давай, ‒ вместо этого поторопил Серый.

‒ Ну вот, после армии я ни с кем из сослуживцев не общался. Вернулся домой, мама к себе в магазин работать охранником пристроила. А недели две назад, когда я на смене был, кто-то меня по имени окликнул. Гляжу, Степка Боровцев. Я еще удивился, чего он мне так обрадовался, мы ведь и не общались толком. Ну он остановился, мы немного поболтали, а потом Бор ушел. А еще через несколько дней он опять объявился, когда я уже со смены уходил, и предложил мне подзаработать. Сказал, дело плевое, только машина нужна, а деньги пообещал немалые. Еще сказал, что если справлюсь, заказы регулярно будут. Ну я и согласился: подумал, может удастся хоть на комнату скопить, ‒ горько вздохнул парень и умолк.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ ‒ И? ‒ не остался доволен услышанным Серый.

‒ Ну и оказалось, что предлагал Бор людей грабить. За день до дела показал «Опель» старый, сказал, что родственника его, а ключей нет. Ну я открыл, завел. Мы тачку к Степану под окна перегнали. А с утра Бор собрал нас и велел по городу кататься. Потом ему адрес сообщили, и мы туда поехали. Того, что произойдет, я честно не ожидал, ‒ искренне заявил парень и с надеждой уставился на Серегу.

Глава 11

‒ То, что у ограбленных взяли, где?

‒ У Степана. Наличные он, правда, сразу разделил, а остальное обещал продать. У меня все здесь, могу вернуть?

‒ Не надо, ‒ раздраженно бросил Серый. ‒ Боровцев с тех пор не объявлялся?

‒ Неа. И телефон у него не доступен.

‒ Адрес, по которому ты «Опель» доставлял и телефон Бора запиши.

Фома тут же подскочил, сделал, что было велено, и слегка трясущимися руками передал бумажку. Серый взглянул на каракули и едва заметно поморщился.

‒ Так вы не будете заявление на меня писать? ‒ уже у двери шепотом спросил Ефимцев.

‒ С херней всякой завязывай, ‒ напутствовал вместо ответа Сереня, и мы покинули квартиру.

Возле машины я с товарищами распрощалась и отправилась опять на завод, а мужчины ‒ по домам. Причем, Ковальский, как ни прискорбно, ‒ ко мне. Разозлившись на это обстоятельство, я велела ему приготовить ужин и прочистить трубу в ванной, потому как вода стала плохо уходить. Макс с поразительной готовностью пообещал к моему приходу все сделать, но я не очень-то в это поверила.

До работы я доехала быстро, кивнула удивленной охране и собственным ключом отперла административное здание. Со странным спокойствием я двигалась по освещенным дежурным светом коридорам и мысленно ушла в работу с головой, сортируя в уме задачи и отделяя первостепенные от несущественных.

В тишине и покое поработать удалось на славу, документы разгребались с такой скоростью, будто кто-то неведомый мне помогал и толкал под локоть. Территорию завода я покидала довольная собой, когда солнце уже давно село, а стрелки часов приближались к полуночи.

Дверь собственной квартиры отпереть я не смогла, потому что замок был закрыт изнутри. Пришлось воспользоваться звонком. Макс открыл с недовольной заспанной физиономией и тут же набросился на меня:

‒ Ты время видела! В подворотне что ли мало досталось?

От подобной наглости я аж опешила и не сразу нашлась, что ответить. Так мы и стояли: гневный Ковальский в проеме двери, а я, уставшая и растерянная, ‒ напротив.