Не дай мне упасть

   - Все сделанное нами было с целью тебя продемонстрировать ему. И наша встреча, и побег, и битва. Сказать могу: он будет впечатлен. Ты быстр и импульсивен, как и он подчас. Но есть еще одна деталь для уточненья.

   Фауст шевельнул рукой, и пистолет оказался нацеленным уже не на Винтерс, а в Мегуми, стоявшую по левую руку трикстера.

   - Решения, решения, решенья, - итальянец глубоко вдохнул, прежде чем говорить. - Он хочет посмотреть на то, как ты способен принимать решенья с кровью.

   - Не понял намека.

   Взгляд Сэма вновь стал угрожающ. Исподлобья на трикстера в красном плаще смотрело нечто, готовое без малейшего содрогания рвать врага голыми руками. Толстяк в очередной раз продемонстрировал необычайную способность к перевоплощению. Канзаки, холодея, смотрела на него и понимала, что ничем хорошим следующие несколько минут не закончатся.

   - Напротив, ты все понял, старый друг, - пистолет вновь уставился в затылок Винтерс. - Тебя сюда мы завлекли затем, чтоб посмотреть на выбора возможность. Хочу сказать: не знал я, что за выбор тебе придется сделать. Он не сказал мне, что второй из жертв напарница твоя вдруг станет. Но он все просчитал. Хотя и это странным может показаться, он знал, что так все сложится. Я верю.

   - Значит, твой таинственный сутенер хочет посмотреть, как я умею делать выбор, - даже голос толстяка неуловимо изменился. В нем появился странный отзвук, как будто кто-то где-то выключил неведомый клапан, и из горла Ватанабэ начало доноситься тяжелое металлическое скрежетание заклинившего механизма. - Он не думает о том, куда я запихаю ему его знающую и предвидящую голову?

   - Твой гнев понятен. Ты ведь знаешь, что удовольствия не вижу в этом я, - Фауст вновь приставил ствол к голове японки.

   - Знаешь, меня как-то не волнуют рефлексии тех, кто наставляет пистолет на людей, которые мне дороги.

   - Ты в этом весь, эмпатии лишенный. Но выбор все же должен сделать ты. Умрет одна, твоей души хозяйка, или другая, верная слуга. Без этого не будет разрешенья. Как только жизнь одной прервется, ты получишь и данные, и жизнь второй.

   Мегуми, чувствуя затылком холод и смертоносное спокойствие пистолета, слушала разговор. И понимала, что жизнь ее конечна. Девушка понятия не имела, в чем заключался смысл престранной игры того, кто привел их в этот отель и столкнул с Фаустом во второй раз. Ей было наплевать, какие тайны станут явью после разрешения их страшной ситуации. Канзаки понимала лишь, что никогда уже не встанет с колен. Проклятый итальяшка предельно ясно все сказал: в обмен на одну из них и что-то еще Сэм должен позволить убить вторую. И не было никаких сомнений в том, кем именно пожертвует толстяк.

   Проклятый Ватанабэ... Стоило же поверить этому негодяю. Он практически лично подвел ее под пулю. Неуклюжий дурак... Дурак. Дурак, дурак! За что все вот так?..

   Он выберет свою Кэтрин и будет смотреть, как Мегуми вышибают мозги. А она умрет, навсегда, насовсем. И последним, что она увидит, станет это проклятущее лицо с идиотскими очками посреди ночи.

   За что? Так же нечестно...

   Кэтрин, в отличие от своей подруги по несчастью, не задумывалась о превратностях выбора. Она вообще почти не слышала, о чем говорили мужчины. Все внимание певицы было обращено на Сэма. Да, это действительно был он, ставший еще крупнее, отрастивший бороду, но все такой же, узнаваемый с первого взгляда.

   Вот ведь странно. Прошло полтора десятка лет, а она узнала чужого незнакомого мужчину с первых секунд. Как так? Кэтрин сама не понимала. Но Сэм стоял сейчас перед ней, и в этом не оставалось никаких сомнений. Даже в этих странных черных очках женщина узнавала сосредоточенное, угрюмое и решительное лицо. Так он смотрел на врага в далекие годы их молодости. Так он смотрел на всякого, кто пытался причинить ей вред. Так он подавался вперед, чуть склонив шею и едва заметно отведя руки назад. Так смотрелась его плотная фигура, так звучал голос, изменившийся, но не растерявший прежней глубины.

   Сэм снова пришел за ней. В безбрежном бурном океане опасности и страха он появился, подобно могучему кораблю, рассекающему штормовые волны. Сэм снова спасал ее. Весь ужас происходящего осыпался шелухой к подножью этого осознания.

   Но этот страшный тип в красном... Что он сказал? Выбрать? Выбрать одну из них? Сэму предлагают позволить кого-то убить?

   Рядом с Кэтрин Канзаки неожиданно для себя почувствовала злость. Все здесь было дико, нелепо и противно! Этот расфуфыренный придурок с пистолетом, эта вялая дурища, за которой какого-то черта волочился через весь свет Ватанабэ, да и сам Ватанабэ!.. Наглый, мерзкий, сумасшедший. Эгоистичный, толстый... Ну почему она сейчас умрет?! Почему он ее не спасет вот сейчас же, сию же секунду?!

   Проклятый врун, он же сказал, что она ему небезразлична!

   Винтерс ощутила, как в желудке образуется тяжелый ком. Значит, ее сюда заманили... ради чего? Ради того, чтобы сделать приманкой для Сэма? Да что же это такое... Что вообще происходит?! И кто этот тип? Кто они вообще все?!

   Почему, в конце концов, она не может просто заговорить с Сэмом?! Почему этому все мешают?!