Не дай мне упасть

   Возможно, подобная необычность и общий сумбур происходящего вокруг объяснялся спецификой интересов, которые освещал Сэм. Он знал о существовании Наследников, таинственных существ со сверхчеловеческими способностями, которых пытались выявить и забрать для нужд "CDM" по всему миру. Само существование подобных сверхлюдей было засекречено, и именно из-за того, что прикоснулась к тайне, Мегуми стала шпионкой, почти поневоле. А еще были трикстеры, ужасные люди, измененные технологиями, полученными от Наследников. Террористы и убийцы, они рыскали там же, где орудовал Сэм, выслеживая, воруя и убивая ради чужих интересов. Канзаки знала, что кто-то их трикстеров тоже ведет охоту на Наследников. Она также знала, что сам Ватанабэ - тоже трикстер. По крайней мере, догадывалась. Он неоднократно демонстрировал способности, превосходящие людские. И даже спасал ей жизнь с их помощью. Но толстяк, как выяснилось, отличался до крайности скрытным характером, полезным при его работе, но очень неудобным в личном общении.

   Мясо она разморозила заблаговременно, и теперь оставалось только заняться чем-нибудь не столь тяжелым для организма. Мегуми не была поклонницей плотных ночных трапез, но так сложилось, что ужин и завтрак им с Сэмом заменяло вот такой вот поздний прием пищи. Очень нездоровый режим, но девушке удавалось спасаться тренировками. Сэма же вопрос питания, казалось, не волновал вовсе, пока было что съесть. Он вообще оказался непохожим на того, кем выглядел. Внушительный толстяк Сэм мало беспокоился о наполнении желудка. Встречая посторонних ехидными речами и прищуренным взглядом, в общении с Канзаки чаще всего был молчалив и дружелюбен. С недавнего, разумеется, времени.

   Кровожадно терзая ножом овощи, Мегуми в очередной раз задумалась над странностью их с Ватанабэ отношений. Еще месяц назад она не стала бы называть этого эксцентричного чудаковатого толстяка другом. Однако сейчас все те неприятные моменты, что довелось пережить рядом с ним, смазались в памяти. Сэм ведь никогда не делал ничего, чтобы намеренно ей навредить. Самым крупным его грехом можно было счесть проникновение в ее квартиру без разрешения, за минуты до того, как Канзаки сама впустила бы гостя. Переодевшись, правда. Да, этот мужчина был странным. И загадочным. Но не отвратительным. В моменты, когда толстый слой зловредности и какого-то почти мизантропического ехидства сползал с Сэма, он казался даже милым. Но что-то держало Ватанабэ. Что-то заставляло его даже сейчас оставаться тенью за компьютером.

   А Канзаки была бы совсем не против подружиться с коллегой, с которым пережила очень многое за столь короткое время. У нее самой ведь было не так много друзей. И все же пока прогресса почти не наблюдалось. Шутник и паяц в быту оказался нелюдимым затворником. И до сих пор не выполнил давнего обещания. Канзаки ждала подробного рассказа о том, чем же они занимаются. Этот вопрос вставал особенно остро теперь, когда вместе с Сэмом "на холод" вышла она сама. Мегуми понимала, почему толстяк не посвящает ее в детали своей работы. Но натуре не прикажешь. Она хотела знать. Понимать. Она хотела быть способной что-то делать.

   - Хм... - отложив нож, молодая женщина хмыкнула. Собственные мысли позабавили ее. Хотела что-то делать... Это она-то, привыкшая плыть по течению жизни, расслабившись и получая удовольствие. Единственным поступком, совершенным по собственной воле, в ее жизни было поступление в миссию Крестоносцев много лет назад. Покойные родители тогда очень переживали. Но в остальном... В остальном Мегуми проживала жизнь, не шевеля лишний раз мускулами души. Лейтенантская должность, высокие показатели подготовки - все давалось легко и естественно, без тех страшных нагрузок и неимоверного напряжения, что испытывали молодые военный прошлых веков. И даже назначение испытателем в секретный проект "CDM" не всколыхнуло спокойной глади моря, в котором она плыла.

   И только Сэм сумел что-то переломить в этом сне наяву. Сэм с его несуразными шуточками, мерзкими манерами, опасностями, загадками и трудностями. Он показал Канзаки другой мир, другую жизнь, в которой приходилось чувствовать себя живой. И это чувство выбило почву у Мегуми из-под ног. Она испугалась. И пыталась найти опору, с помощью которой можно было что-то менять и что-то решать.

   Сэм изменил ее.

   Даже их отношения... Канзаки никогда не была человеком толпы, не любила сбиваться с кем-то в группы. У молодой женщины не было ни постоянного мужчины, ни обязательного сонма друзей, имен в телефонной книжке и вежливых знакомых. Она оставалась отстраненной, погруженной в себя. Почти как... как Ватанабэ. Наверное, поэтому он стал первым, с кем Мегуми по-настоящему попыталась сблизиться как с человеком. И достигнуть успехов - толстяк пообещал воздерживаться от шуток, касающихся крупных размеров ее бюста, и не нарушил слова. Они стали мягче друг к другу, чаще разговаривали. Канзаки, в конце концов, лично кормила старшего коллегу.