Не дай мне упасть

   Сэм вновь огляделся, на этот раз, не высовываясь. Его пистолет сгинул во время скачков от гранат, но поблизости лежал один из охранников, тот самый, что пытался ударить с фланга. Автомат призывно лежал на остывающем трупе.

   - На кого работаешь?! - спросил Аслан, выбирая на глаз место, куда выпустит первый заряд гранатомета.

   - На Святую Инквизицию!

   Хлопок вылетевшей из ствола гранаты слился с громким недовольным выдохом толстяка, из согнутого положения метнувшегося к покойнику. Сэм, выпучив глаза, упал вперед и протянул руку к оружию. У него за спиной ударил гром, и джип взорвался ярким синеватым пламенем, когда взрыв повредил двигатель, и машина усилила мощь вражеского удара. Но Ватанабэ уже кувыркался прочь.

   Аслан увидел, как крупная фигура вырвалась из укрытия. Одна рука толстяка была охвачена пламенем. Ударившая из взорвавшегося двигателя молния подожгла его куртку. Но Сэм, не обращая на огонь внимания, перекатился на живот и развернул выхваченный у мертвеца автомат в сторону Аслана.

   Вторая граната опоздала на какие-то доли секунды. Арабский трикстер сумел разглядеть, как Сэм нажимает на спусковой крючок, и автомат выплевывает пули. Медленно-медленно вылетал из ствола снаряд, медленно-медленно неслись навстречу пули. Множество крохотных стальных хищников. И летели они все же недостаточно медленно. Аслан как в замедленной съемке увидел сталкивающиеся с телом гранаты крохотные искорки. И вдруг прямо перед лицом вспыхнуло пламя, в лицо ударил боксер-тяжеловес, в плоть вонзились железные зубы. Автомат с гранатометом противно треснули, заглушаемые чудовищным грохотом, и вырвались из рук.

   Проклятый толстяк взорвал гранату в полете. Из автомата. На такое был способен только очень умелый трикстер. Аслан понял это, когда ударился спиной о пол и увидел, как полетела в разные стороны кровь. Его кровь. Осколки разодрали лицо, грудь, руки. Одно запястье болело и кровоточило. В ушах звенело. Но самое главное - оружие пропало. Преимущество исчезло.

   Человеческое тело после подобного превратилось бы в вопящий кусок мяса, пропитанный болью. Но ткани трикстера, по рефлекторному приказу ставшие твердым как сталь, выдержали. Болевые рецепторы предусмотрительно отключились. Аслан торопливо сел и расстегнул молнию жилета, увешанного запасными зарядами к гранатомету. Теперь он только мешал.

   Он все-таки разозлился. Времени на подобные игры не оставалось. Вот-вот должна была взорваться база, а проклятый толстяк никак не желал умирать и освобождать дорогу. Смысла укрываться не оставалось.

   Тем временем Сэм обратил-таки внимание на горящую руку и, повернувшись на бок, сбил пламя. Предплечье успело сильно обгореть и смотрелось как сплошной черно-красный обрубок плоти. К счастью, он все еще мог шевелиться. Боль, прорвавшаяся сквозь ментальный блок, напоминала о себе все сильнее, регенерация не успевала залечивать раны. Ватанабэ, тем не менее, поднялся. Автомат он держал в здоровой руке.

   Аслан не медлил. Встав, он рванул с пояса гранату. Держатель сам выдернул чеку.

   Из коридора в ангар выскочил высокий статный араб с густой бородой. Одетый во все черное - черные брюки, тяжелые черные ботинки и черную форменную рубаху без рукавов - он был теперь вооружен лишь пистолетом, ножом и несколькими метательными гранатами, пристегнутыми к поясу и жилету. Одну из таких гранат Аслан без замаха метнул в сторону Ватанабэ.

   Сэм понимал, что может и не успеть, а автомат стреляет не слишком метко. Но иного выхода не оставалось. Толстяк вновь вскинул оружие и, задержав дыхание, вошел в ускоренный режим. Время стало тягучим и медленным, граната успела преодолеть лишь половину пути. Не сразу, но пули нашли округлое тело, и очередной взрыв сотряс воздух, на этот раз никого не задев.

   Аслан не останавливался. Бросившись в сторону, он начал обходить Сэма и метнул вторую гранату. Толстяк не стал тратить патроны на самого трикстера и в очередной раз уничтожил снаряд в полете. Двигаясь на предельно возможной для тела скорости, араб выхватил последнюю, третью гранату и швырнул во врага. Их разделяло уже меньше сотни метров, и Сэм едва успел в очередной раз прицелиться. Его чуть не задело.

   Время вдруг снова стало обычным, и они увидели друг друга. Сэм, окровавленный, в дырявой одежде, со страшными ожогами и не закрывшимися ранами, навел автомат на Аслана, чьи ранения успели затянуться. Араб остановился, держа в руке пистолет, нацеленный на Ватанабэ. Оба мужчина замерли. Ни один не наносил первый удар.

   - Выглядишь как кусок дерьма, - произнес Аслан, не двигаясь с места. Голос его был спокоен и звучал отчетливо, как у профессора на лекции.

   - Я-то хоть убитый сто раз, - ответил Ватанабэ. - А ты хреново смотришься сам по себе.

   - И что теперь? Мы оба знаем, что пули ничего не решат.

   - Это да.

   - Слушай, - пистолетное дуло чуть опустилось. - Может, разойдемся? Я ведь не идейный какой, для меня это просто бизнес.

   - Я в курсе, - Сэм удобнее перехватил автомат обгоревшей рукой.

   - Я вижу, на что ты способен. Неужели "альфа"?

   - Не твое дело.