Не бывает случайных мгновений…

Ну пусть всего на несколько минут!..

Ещё недокалечена природа,

И мир живой пока не изведён,

И старая перечица – свобода,

Не углядев через полымя брода,

О бедствиях совсем иного рода

Трубит

С тобой почти что в унисон.

Но в синеве нетронутых отрогов,

В краю небес

Туман полуседой

Уже витает хмарью снеговой,

Встревоженный

Твоим согласьем с Богом

При вечном разногласии с собой…

*

Глухая осень –

Бренность и успенье…

Люблю твои замшелые стихи!

В них нет ни направляющей руки,

Ни назиданья нет, ни наставленья:

Усохших трав белёсое явленье,

Под утро иней, по ночам прогляд

Оплывших звёзд, опавший листопад,

Что стал ковром, прилипчивым и грязным,

Всю ночь с тобой толкующим

О разном,

Но более всего – о сотворенье

Спасительных и радужных надежд,

Из тех,

Которым будущего нет…

*

Душа – не знаю, тело – бренно,

А жизнь – да что там говорить! –

Ну, до нелепого мгновенна:

Спешит, сбивая в кровь колена,

Боясь не внять, недолюбить,

Недоуслышать, недовникнуть

В ту немоту, где старый клён

Скрипя дописывает книгу

Любовей, судеб и времён.

И всё летят,

Летают,

Тают

Резные письмена-листы,

И отдыхая погибают

Ветвей артрозные персты.

И хмель ложбин твоих,

И поросль

Лебяжьих трав,

И два крыла –

Зачем они? – их сберегла

Любовь для нас,

И всё же порознь,

Поврозь и порознь – ты и я –

Уже за краем бытия

Стоим –

И высь нас ждёт и пропасть,

И кто-то шустрый тычет пропуск,

И завершает вечна мгла

Свои небесные дела.

*

А для хотенья – возлюбим терпенье!

Ляжет прохлада, но ближе к ночи.

Очи раскроет луна-вдохновенье,

Да и поможет, хотя и не очень.

Надо мечтать, но не слишком сильно.

Грезить, но так, чтоб не застить очи.

Вот и роса на горячий ковыль, но

Только уже в завершенье ночи.

Нет у нас больше великих целей.

Нету нас больше.

И наши тени

Путают время, витают бесцельно,

Неразличимы в чреде поколений.

И бесконечны лета лихолетья,

И под забором – усталость и старость,

И на заборах – стихи-междометья,

Чтобы почаще о нас вспоминалось,

Чтобы любилось, былось, сострадалось…

И как всегда,

Навсегда забывалось.

*

Без притчи веку не отбудешь,

А в свете мудрости чужой

Свой грош, талант свой проходной,

Ты легче у судьбы отсудишь.

И боль уймёшь,

И веришь – некто

Тебе, вздохнув, прочертит вектор

Сквозь времена, в туман, где сыч

Угухнет,

И долбит кирпич

Калитка, тронутая ветром,

Где всё в былом,

И всё – опричь

Любви – становится объектом

Побасенок,

Присловий,

Притч…

*

Опять беда! Цунами с нами

Творит что хочет: давний счёт

Предъявлен нам. Колоколами

И страхом Божьим в Божьем храме

Заголосит и вознесёт

Молитву струсившая совесть…

И кто-то – на последний поезд,

И стыден страх, и страшен стыд,

И ясно – мир тобою сыт:

Душа Земли уже не в силах

Прощать, потворствовать,

Терпеть…

И нам никак не поумнеть!

Бомжует в подворотнях стылых

Последний домовой,

И несть

Конца алчбе, стяжбе…

И строфы

Стихов твоих – незнамо где,

(На адской той сковороде!)

Скворчат,

Вживаясь в катастрофу

И приспособившись к беде…

*

Сегодня пожелтели листья.

Не все, конечно. И слегка.

Какая, в общем, чепуха

Держаться лета!

Закулисье

Природой выстраданных сцен,

Где неизбежен ряд замен

Актёров, фабул, персонажей.

Раскрылось: вот она, пора

Холодных слёз – и боль, и траур

Ещё златых твоих хором!..

И нам

Не разойтись добром…

И старый дурень топинамбур

Вблизи осеннего костра –

Крылами жёлтого пера,

Уже в дыму, в золе и саже,

Взмахнёт,

Взлетит в любовном раже…

И упадёт в углу двора.

*

Внезапный снег –

С лицом, как белый страх,

Он лёг внизу, оберегая схроны

Прогретых мхов, травы, ещё зеленой,

Вдоль трасс, где медитируют вороны,

Нахохлившись на чёрных проводах.

Внезапный снег,

Он нас застал врасплох,

Чтоб научить любви –

Последней, должной,

Той, что вернуть душе твоей безбожной

Успеет смысл, и речь свою, и слог.

Последней той,

Когда, сошед с креста,

Ты сознаёшь, что дальше – пустота.

*

О, все эти скрипучие арпеджио

И прочие рапсодии сверчков!

Умыкались,

Помалкивают сдержанно,

И всё счастливей,

Редкостней и реже нам

Являет лик

Осенняя любовь.

Она простит нам хвори и усталости,

Её пора – предзимняя страда.

Уходит осень, а она осталась и,

Похоже, остаётся навсегда:

Ждёт холодов,

Не очень-то печалится

Насчёт прогнозов, что не с той ноги…

И горестно смолчит –

И не отчается,

Что память всё не к тем причалам чалится

И сны твои – не слишком высоки…

*

Когда остынет светлая река

И дождь устанет ныть и суетиться,

И упадут – уже наверняка –

Снега, и ледостав угомонится,

И белый ветер запылит в полях

И, дверь толкнув, заговорит со мною,

Я окунусь в метели и открою

В завьюженных, сквозных своих краях

Присутствие – пускай намёк, не боле –

Осознанной, живой, холодной воли

Нас приютившей некогда Земли…

… А по весне мутанты-муравьи,

Счастливые взахлёб своим спасеньем,

Зайдутся в оголтелом исступленье,

Вздымая муть, весь путь наш повторять:

Въедаться, жаждать, злобствовать,

Алкать –

Уже не помня, как в иную стать –

В небытие –

Свела без сожалений,

Поняв всю безнадёжность вразумлений,

Сыра земля людскую нашу рать…

А позже снова станет холодать,

И звёзды, обострив ночное зренье,

К другим раскладам миросотворенья

Подтянутся – в иные измеренья…

И нам скользить за ними лунной тенью,

Чтобы успеть,

Чтоб вновь не опоздать.

*

Где-то солнце

Взойдёт, зависнет

На мгновенье над вечным льдом

И – во тьму… Ни души, ни мысли.

Только всё это – на потом.